Архив пустоты - [18]
Прав, прав, прав…
Как, как, как…
Так, так, так…
Тук, тук, тук…
Марина потянулась, прикрываясь от весёлого солнечного луча, беспардонно бьющего в глаз. Ах, уже утро! Она всё же заснула, и спала бы ещё, если бы не настойчивый трам-тара-рам в дверь. Встала, повернула ключ в замке – в номер ввалился полуголый Дин.
– Оу, детка-а-а! Как ты тут, бе-е-ез меня? У меня улёт, полный обдолб, полный. Кхре… Хик! Мне никогда не было так… так… О, где унитаз?
Марина распахнула дверцу ванной комнаты, пропустила спешно ковыляющего Динария, прислонилась к стене.
– Дин, (бэ-э-э-э-э) ты где был? И где твой чемодан?
– Как… бу-э-э-э… какой чемодан?
– С вещами!
Дин вышел из ванной, шатаясь, подошёл к кровати, свалился. На левом плече красовался кровоподтёк, поясницу украшали царапины. Да и хромать он стал сильнее обычного.
– Дин, что с тобой?
– Со мной – всё отлично! Иди-и-и скорее сюда. Мне тебя – хик – не хватало. О, как не хватало. Другой раз сходим вместе! Непр-р-ременно!
– Куда сходим? Мы в Наукоград идём, забыл?
– В дупло Наукоград. Мне и тут хорошо. Я даже не подозревал, как мне хорошо здесь. В дупло твой купол!
– Дин?!
Марина схватила кувшин с водой и вылила кавалеру на голову. Он завопил, затрясся, будто огромный пёс и наконец посмотрел на неё более-менее осмысленно.
– Очнулся? Может, теперь объяснишь, что случилось за эту ночь?
– Я… Б-р-р-р. Ага. Значит, так. Ты уехала в гостиницу, а я решил заскочить в «Мегакрут». На полчасика. В зону свободного секса. Не смотри так! Я подумал: «Вдруг больше сюда не вернусь?» Хоть попробую напоследок. Не смотри так! Это… это было – оу-у-у-йе-е-е-е! Непер-р-редаваемо. Солнце! Любимая! Зачем нам твой купол? Говоришь, я не видел Наукограда? Да ты ведь не видела всего остального мира! Тебя же никуда не затащишь. Боишься вечно какого-то укура, а вокруг столько кайфа. У вас такого нет. И не будет. Вы же там и не знаете, что такое кайф!
– Прощай, Дин. – Марина принялась натягивать платье.
– И куда ты? Под купол? Кому ты там нужна? Кому ты вообще нужна, кроме меня?
Марина обула босоножку. А где же вторая? Ладно, пройдусь босиком. Ах, вот она.
– Стой, солнце. Ты обиделась из-за того, что я сказал… А что я сказал? Наукоград. Это он нас разлучает. Не пущу!
Дин упал с дивана.
Марина вышла и закрыла за собой двери. Она не станет ему больше ничего говорить. Счастливая новость останется лишь её новостью. Она всегда презирала женщин, которые удерживали любимых мужчин силой.
Две недели на подготовку эксперимента. Да ещё и в полной секретности – указания ассистентам звучали примерно так: «Зайди в пятый корпус, чтобы никто не видел, включи тумблер, не скажу зачем, и дождись результата, не пойми какого. Как это ты не понял задачу? Хочешь из Наукограда вылететь? Выполняй! И не смей болтать нигде о том, что делаешь».
Впрочем, Ирвинг справился. На девяносто шесть процентов он был уверен в успехе мероприятия. И никто ничего не заподозрил. Только Марина вдруг стала беспокойной и начала с особым рвением тащить своего Дина под купол. А может, у неё очередное любовное обострение?
Ладно, разберёмся после эксперимента.
Главное, он это сделал – разработал алгоритм, позволяющий воздействовать не на отдельные ячейки вакуума, а на произвольные их массивы. Например, на «зелёного Ноо» целиком. Энергия столкновения ионов свинца в коллайдере – 14 тераэлектронвольт, состояние кварк-глюонной плазмы продлится 7 секунд. Этого хватит, чтобы разорвать сцепленность вакуума с квантерным массивом планеты. С отдельными квантерами он проделывал подобное – отключил от ноосферы компьютеры Наукограда. По его подсчётам, первая фаза эксперимента – сортировка логических массивов – займёт около суток. Вторая – декогеренция – всего полчаса. И эти полчаса решат судьбу человечества.
Ирвингу не терпелось увидеть результат. Завтра. Уже завтра он завершит дело, над которым работал, нет, не последние две недели – последние двадцать лет. Ирвинг потёр руки, прошёлся по лаборатории.
А Марина опять опоздала. Час дня, а её нет на месте. Хотя… Пусть сегодня побездельничает, она две недели отработала идеально, можно и поблажку сделать девочке. Главное, чтобы завтра была как штык в лаборатории.
– Да. Именно так! Завтра – как штык! – громко сообщил Ирвинг пространству, заставив вздрогнуть лаборантов, и пошёл к выходу. Напомнить дочери об её обязанностях.
Марина шла в лабораторию, грустная и невыспавшаяся. «Что ж, – размышляла она, – сбылась мечта отца, Дин исчез из моей жизни. Буду заниматься физикой, что ещё остаётся?» Она так задумалась, что не услышала сразу, как её окликнули. Давид Борн.
– Марина! Леди Гамильтон, можно тебя на минутку?
– Давид? Здравствуй.
– У меня для тебя записка. От Дина. Просил передать.
– Не хочу читать.
– Тогда я выброшу…
– Стой, дай сюда. Он трезвый был?
– Да, на удивление. Только какой-то подавленный. Ладно, я пошёл, дела.
Марина вздохнула. Развернула листок бумаги. Пробежала глазами по строчкам.
– Давид! – крикнула вслед ловцу. – Спасибо.
Дин просил прощения и умолял встретиться и ещё раз всё обсудить. Клялся никогда больше не заходить в фиолетовую зону и вообще не приближаться к «Мегакруту». Обещал мыть волосы и чаще менять футболки. Соглашался прожить в Наукограде не один испытательный месяц, а целых два. Но предупреждал, что, если Марина не вернётся, он придёт в сектор свободной любви и позволит запороть себя насмерть.
Счастливая жизнь Геннадия Карташова закончилась 1 июля 2001 года. Дочь погибла в автокатастрофе, попытка добиться справедливости обернулась сфабрикованным обвинением и тюрьмой. Ушла жена, отвернулись друзья и знакомые, о любимой работе не стоило больше и мечтать. И вдруг восемь лет спустя судьба преподносит Карташову сказочный подарок – возможность вернуться в прошлое и всё исправить. Но в самом ли деле это подарок? Что ждёт путника в пропасти безвременья между Настоящим и Прошлым?
«Треугольник – каменное плато в стороне от железных дорог и автомагистралей. Здесь нет городов, нет деревень. Лишь пастухи пригоняют сюда отары овец в конце лета, когда засуха и зной выжигают пастбища в долине…».
«…Гравилет завис над поляной, сплошь заросшей гигантскими папоротниками. Медленно снизился в юго-западном ее углу, где среди изломанных, втоптанных в землю и забрызганных кровью листьев и обглоданных костей сидело три безобразных существа – полулюди-полузвери, некогда жившие только в буйной фантазии мифотворцев. Самый крупный держал в руках отделенную от торса голову маленькой эльфийки, задумчиво разглядывал ее, словно силился что-то вспомнить…».
Они улетели в Дальний Космос искать новые миры, расширять ареал обитания человечества. И, выполнив полетное задание, вернулись на Землю, к родным и близким. Вот только никто из них не помнил, чем закончилась последняя высадка на далекой планете Горгона. И никто не знал, они ли вернулись домой или кто-то другой. В том числе и они сами…
Крису Красавчику довелось родиться в жестоком и опасном мире. Здесь нужно неукоснительно следовать Правилам, чтобы не оказаться добычей лесных и болотных тварей. Но даже если ты выжил и победил - рано или поздно на твоём пути встанет хозяйка тумана. Так жили отцы, и их отцы, и их. Один лишь Крис не желает мириться с неизбежным, подчиняться Правилам, верить легендам. Он ищет правду. Но правда страшнее легенд. Ната Гилл и Клер Холанд живут в мире, где люди исследовали тысячи звёздных систем, колонизировали сотни планет.
Человечество – самая могущественная цивилизация Галактики. Она не только освоила отдаленные планеты, но и охотно помогает отсталым «братьям по разуму». Особенно привечают на Земле аборигенов с планеты Медея, на 99 процентов идентичных людям. Медианцы умеют понравиться, понравиться до такой степени, что Совет Земной Федерации принял специальный закон, разрешающий инопланетным дикарям охотиться в наших лесах и саваннах. Вот только никому не пришло в голову уточнить, что люди тоже могут стать дичью. Глава Карантинного Комитета, оперативный позывной Лорд, контролирующего пребывание инопланетян на Земле, вынужден пойти на чрезвычайные меры, чтобы остановить самое страшное вторжение в истории человечества…