Архив - [53]
Суворов иногда подтрунивал над ней:
– Спроси кто меня, какое будет мое последнее желание, знаете, что скажу? Перекусить у тетушки Адалии.
Пора хлебосольства настала уже в конце тридцатых, а в двадцать четвертом был только взлет ее необычной карьеры. Ее называли «Адалия, Мастер по всему». Как локон шпильками заколоть, как горячими щипцами не обжечь, как и из чего маску наложить, как и насколько – компресс, как бровки выщипать, как сделать педикюр, как эпиляцию – всё это она умела сделать быстро, безболезненно и блестяще. Адалия Львовна знала тысячу и один рецепт настоев и отваров, порошков и мазей, сотни заклинаний и заговоров, секретов и советов, сплетен и примет. В трех бывших деревнях Адалии Львовны были (в свое время) и целитель-ведун и бабки-знахарки. От них достались ей и все ее знания, и несколько старинных травников и лечебников с указанием всех лекарственных трав и способов их применения.
– Этот напиток, Варвара Егоровна, «Золотой Дракон», повышает функции мужских половых желёз и в связи с этим общий умственный потенциал мужчины. Рекомендую, – горячо говорила она супруге члена правительства. – Мужчина становится намного привлекательнее во всех своих обоих смыслах.
– Я, Адалия Львовна, о функциях мужских половых желёз сужу по их слюнным железам, – признавалась наблюдательная супруга члена правительства. – А если еще и глаза горят – значит, и по умственной части хоть в Политбюро.
– Усики срезать не надо, – продолжала Адалия Львовна. – Вырастут еще толще и гуще. Как у Юлии Абрамовны. С пьяным мужчиной не выходите сразу на мороз. Вмиг опьянеет, свалится без чувств. Будете на себе тащить.
– Да-да-да, я своего устала таскать, – поражалась Варвара Егоровна.
– Масочки вам надо поделать, Варвара Егоровна, чтобы сузить поры. Сделайте парижскую маску. Ее завезла в Париж в 1813 году маркитантка Гликерия, дочь графа Безухова. Квашеная капуста есть? Отлично! Наложила, подержала, смыла холодной водой – кожа, как у младенца. Ксения Петровна, обратили внимание, как побелела да похорошела?
– Это она в Кисловодск с Сиракузским съездила. А держать сколько?
– Вам лучше полчаса, у вас кожа жирная. С Сиракузским, говорите? У него же аденома. Я ему рекомендовала подорожник и пальму сереноа.
– Адалия Львовна, – заерзала жена члена правительства. – У меня не совсем обычная просьба к вам…
– И в чем же ее необычность, Варвара Егоровна? – шепотом произнесла, оглянувшись на дверь, Адалия Львовна.
– Дело в том, что я боюсь забеременеть. А он такой настырный! Отбиваться сил нет.
Адалия Львовна наморщила лоб, пошептала, достала из шкафчика шкатулку с кроличьим калом (старинный рецепт города Мекки) и напутствовала словами:
– Пока будете носить ее на груди, будете бесплодной. Захотите ребенка – снимете.
– А как же при…
– Это уж исхитряйтесь.
– Может, помолитесь на меня? Я заплачу.
– Вам бы лучше самой помолиться.
– Я? Как? Я же не верю ни во что! Помолитесь за меня, я заплачу.
Адалия Львовна, вздохнув, соглашалась. «Прости меня, Господи!» – шептала она про себя и начинала молиться о душе и теле безбожницы Варвары.
– А вы уверены, что это поможет мне? – восклицала Варвара Егоровна.
– Поможет, обязательно поможет!
– Я не понимаю, как молитва поможет мне? Это же не лекарство?!
Суворов оказался невольным свидетелем этого сеанса. Он сидел у окна на кухоньке и вспоминал, что скоро сбудется то, что нагадала ему тетушка в двадцать четвертом году.
– Тетушка, погадайте мне, – попросил тогда Суворов.
– Я тебе разве никогда не гадала? Не боишься?
– А чего бояться, тетушка?
– Боятся-то нечего, но остерегаться стоит. Цыганки не гадали?
Несмотря на то что был мороз, Адалия Львовна распахнула форточки, повернулась на запад, ловя взглядом погружающийся за крыши домов тусклый золотистый шар солнца, перекрестилась и с сильным чувством произнесла:
– Николай, угодник божий! Ты и в поле, ты и в доме, в пути и в дороге, на небесах и на земле – заступись и сохрани от всякого зла!.. Так, садись вот сюда, прикрой веки, руки на стол. Можешь спать или думать, о чем хочешь. Но лучше ни о чем. Очисти голову от мыслей.
Суворов сел на круглый стульчик, положил руки на круглый стол. Тетушка вложила ему в руки круглое же зеркало. Суворов представил себе поляну в пригороде Тифлиса, овраг под Перфиловкой, небо там и там. Оно оказалось одним и тем же. Странно, тоже круглым. Интересно, что отражается сейчас в зеркале? И тут понял, что тетушка уже говорит ему о чем-то. Нет, это она читала то ли молитву, то ли заклинания… Потом стала приглядываться к одной ей видимой картине.
– Вижу… туман… железные решетки… над водой… железный короб…ты внутри…
Георгия так и подмывало спросить, уж не в тюрьму ли определила его тетушка?
– Воздух… решается твоя судьба… – Адалия Львовна не обратила внимания на порыв племянника, она была во власти видений. – Нет… решается судьба трех женщин… воздух… вода… металл… огонь…остановилось… что же остановилось?..время?.. всё.
– И что решилось? – через минуту молчания спросил Суворов. «Уж не Парис ли я, – подумал он, – решаю, кому из трех богинь быть первой красавицей. В опасное дело ввязался».
Любовь к людям, доброжелательное отношение к человеку вообще, жертвование своим временем, деньгами, репутацией ради благотворительности. Помощь нуждающимся, человеколюбие. Широкая поддержка и покровительство наукам, искусству и образованию. Таковы основные черты филантропии и меценатства. Очередная книга серии рассказывает о самых знаменитых меценатах и филантропах — от древности и до наших дней. Среди них были ― Птолемеи, Меценат, Акбар Великий, Рудольф II, Людовик XIV, Ф.П. Гааз, И.В. Цветаев, Бахрушины, П.М.
«Гаргантюа и Пантагрюэль», «Ярмарка тщеславия», «Мадам Бовари», «Война и мир», «Братья Карамазовы», «Обломов», «Похождения бравого солдата Швейка…», «Так говорил Заратустра», «Процесс», «Тихий Дон», «Великий Гэтсби», «Улисс», «Сто лет одиночества» – эти романы навсегда вошли в историю литературы. Каждый из них отражает свою эпоху, свою национальную культуру и одновременно обращен к будущим поколениям всего мира.Новая книга серии рассказывает о ста самых известных романах, оказавших влияние на мировую культуру нескольких столетий.
В «Тихой заводи бытия» предстает провинциальный город, по которому лихо прошлись девяностые годы, не затронув, однако, характера и привычек горожан, привычных к потрясениям и застою, вдохновению и рутине, вечно живущих в предрассудках и мистике, ненависти и любви. В книгу вошла повесть «Музей» – фантасмагорическая притча с элементами детектива, «Кошка черная с тополя зеленого» – рассказ о драматичных отношениях матери и сына и «Зоопарк» – история о необыкновенном происшествии в зверинце.
Давно признаны во всем мире достижения российской науки. Химия, физика, биология, геология, география, астрономия, математика, медицина, космонавтика, механика, машиностроение… – не перечислить всех отраслей знания, где первенствуют имена российских ученых.Что такое математический анализ Л. Эйлера? Каковы заслуги Н.И. Лобачевского в геометрии? Какова теория вероятности А.Н. Колмогорова? Как создавал синтетический каучук С.В. Лебедев? Какое почвоведение разработано В.В. Докучаевым? Какую лунную трассу создал Ю.В.
У этого писателя с большим творческим потенциалом есть одна, может быть, кажущаяся второстепенной особенность. Он представляется здоровым человеком с нравственным и здоровым юмором. Может быть поэтому герои Виореля Ломова часто грустят, обнаружив жизнь не в себе, а вне себя. А еще все они очень добрые, без модной ныне агрессии ума, тела, секса или фантазии. Проза В. Ломова не только добрая но и обильная. И фонтанирует она не словами, а, прежде всего, мыслями, непринужденно переходящими в образы и обратно. Потому и появляется ощущение, что она словно катится по какой-то одной ей известной траектории навстречу событиям не таким уж невероятным.
На волне любви к японской культуре и русские поэты начали сочинять хокку. Их пишут на салфетках, сидя в многочисленных суши-террах и якиториях, пишут дома, наблюдая из окна привычный и вдруг (!) непривычный пейзаж, а потом публикуют – в альманахах поэзии и на литературных интернет-порталах. «Пусть теперь японцы мучаются, переводя наши трехстишия на язык великого Басё», – говорят их авторы.«У всех сегодня жизнь летит так, что не успеваешь оглянуться, – говорит новосибирский писатель-прозаик Виорэль Ломов, составивший небольшую подборку «русских трехстиший». – Отсюда, наверное, и любовь к хокку.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Ненси красива, молода, богата, изнежена, окружена заботой, замужем за любимым. У нее есть всё, что нужно для счастья, не так ли?
Портрет трех поколений женщин, написанный на фоне стремительно меняющейся истории и географии. От Кубы до Майами, с девятнадцатого века и до наших дней они несут бремя памяти, огонь гнева и пепел разочарований. Мария Изабель, Джанетт, Ана, Кармен, Глория — пять женщин, которые рассказывают свои истории, не оглядываясь на тех, кто хочет заставить их замолчать. Пять женщин, чьи голоса с оглушительной силой обрушиваются на жизнь, которой они отказываются подчиняться.Внимание! Содержит ненормативную лексику!
Йондж, Шарлотта Мэри(Charlotte Mary Yonge)(1823–1901).— английская писательница, род. в 1823 г., автор 160 сочинений. Давно практически не публикуется. Но сами англоязычные читатели с удовольствием отсканировали 71 роман Йондж (См. Проект Гутенберг). Фамилия писательницы писалась и пишется по-русски «многовариантно»: Мисс Юнг, Йонг, Янг.Очень молодой выступила на литературное поприще и издала большое число исторических и тенденциозно-религиозных романов, не лишенных теплоты и задушевности. Наиболее известные из них: «The Heir of Redclyffe», «Heartsease», «Dynevor Terrace», «The Daisy Chain», «The Young Stepmother», «Hopes and Fears», «The Clever Women of the Family», «The trial», «The Prince and the Page», «The Chaplet of pearls».
Семейная сага?Исторический роман?Притча?Как можно определить жанр книги, герои которой принадлежат разным поколениям одной семьи, действие повествования длится несколько столетий, а реальные события переплетаются с фантастическими?Ясно одно: причудливый, загадочный и необычайно красивый роман Лорен Грофф достоин стоять на полке у каждого ценителя современной англоязычной прозы!
Открывая «Пылающий Эдем», вы сразу же становитесь участником всего, что происходит с его героями. В этой новой жизни у вас есть все – семья, друзья, взлеты и падения, тревоги и радости, любовь и ненависть. Магическое обаяние Плейн-рассказчицы не исчезнет даже после того, как вы перевернете последнюю страницу.