Архив - [11]
– Собираете?
– Да, увлекаюсь, – призналась Елена. – Покупаю, меняю, вон те на талоны. В Молдавии была, несколько посылок отправила. Из Казахстана.
– Приличная подборка, – одобрил Суворов. – И поэзия, смотрите, практически всё, что есть доброго.
– Ну это вы преувеличиваете. Чего тут, один шкаф. У моих знакомых вся квартира в стеллажах, а у других вообще книги штабелями от пола до потолка.
– Зачем? – спросил Николай. – Какой прок от этого? Книги читают, а не штабелируют.
– Было бы чего читать. Давайте пить чай.
– Это хворост? – спросил Николай, хрустя тающими во рту лентами Мёбиуса. – У, вкусно. Медовый? Ни разу не пробовал.
Через полчаса Николай засобирался домой. Он хотел было позвонить матери, но ему почему-то стало неудобно посвящать еще кого-то в семейные разговоры.
– Ты меня не познакомила с молодым человеком, – оторвалась хозяйка от телевизора. – Сразу видно, порядочный молодой человек.
– Благодарю вас, – сказал Суворов. – У вас замечательная квартира. Очень уютная.
– А знаете, Николай, я вас тоже хочу проводить, – предложила Елена.
Они вышли из подъезда. Елена взяла Николая под руку, и они пересекли сначала улицу, потом проспект, подошли к подъезду Суворова, постояли около него, развернулись и пошли обратно к дому Елены. Постояли возле ее дома и еще раз проделали тот же самый маршрут. Они не замечали ничего вокруг, будто встретились после долгой разлуки. Их словно прорвало, и они рассказывали друг другу о себе всё, не заметив, как перешли на «ты». Пошел первый час ночи. Стало прохладно, но они не замечали и ночной свежести.
– Ну что ж, Лена, до свидания, – сказал наконец возле ее подъезда Николай. – Завтра обязательно позвоню.
Лена зашла в подъезд. Николай развернулся, чтобы идти домой, и в этот момент из подъезда раздался громкий крик. Суворов влетел в подъезд и в полумраке увидел две темные фигуры, зажавшие в углу Елену. Николай прыгнул из дверей на ближнего и повалил на пол, в падении ударив его коленом в спину. Вскочил на ноги и кинулся на второго. Тот выскочил в дверь. Николай подошел к Елене, обнял ее. Она судорожно прижалась к нему.
– Какие сволочи, – прошептала она. – Какие скоты! Ка… Коля!
Николай обернулся и увидел, как тот, которого он свалил на пол, заносит над ним руку. И скорее догадался, чем увидел, что в руке нож. Николай спиной упал на батарею у стены и, опершись об нее руками, повис на ней, сгруппировался и с такой силой ударил мужчину обеими ногами в грудь, что того отбросило к противоположной стене. Он стал хрипеть и задыхаться.
Елена схватила за руку Николая и потащила его наверх к себе. Хозяйка еще не спала.
– Что там за шум в подъезде? – спросила она. – Это опять вы? Лена, на тебе лица нет. А у вас кровь на лбу. Рубашка порвана. И тут кровь. О господи! Да что случилось-то?
Елена сбивчиво рассказала о нападении.
– Останьтесь, Николай, не выходите, – то ли предложила, то ли скомандовала хозяйка.
Пока Николай умывался, а потом звонил и успокаивал мать, Елена достала из-за шкафа раскладушку и застелила ее.
– Выпить бы, – Николай облизнул пересохшие губы. – Ничего нет?
Елена поставила на стол «Плиску», две рюмки.
– Сперва давай смажу и перебинтую.
Она дотронулась до его голого плеча и вздрогнула:
– Ты весь горишь.
Во втором часу улеглись. Суворов никак не мог унять дрожь во всем теле. Сначала подумал – от стычки в подъезде, но потом понял – от присутствия Елены. «Бёдро». Он слышал, что она не спит, ворочается, пребывая, скорее всего, тоже в состоянии крайнего возбуждения.
Николай встал, подошел к кровати и плашмя упал на взвизгнувшую Елену, как коршун на свою жертву. Они, сцепившись, катались по кровати, кусали до крови губы друг другу, рвались телами навстречу близости, путались, судорожно смеялись…
– Кто там опять всю ночь шумел в подъезде? – спросила утром хозяйка.
Елена, зевая, сказала:
– Пацаны, наверное.
А Николай, расслабленный от бессонной ночи, не мог сдержать блаженной улыбки:
– Шумели? Да? Ничего не слышал.
– Ты бредил во сне, – сказала Елена. – Ну-ка, нет, жар не спал.
После этого Николай больше года встречался с Еленой, никак не решаясь сделать ей предложение. Всё шло по-обычному, без особого накала чувств. А может, и не было меж нами этого сумасшествия в ту осеннюю ночь? Прошло полгода, и Николай сказал себе: то был сон, то был бред. Ведь я потом провалялся неделю в постели. Елена тоже ни разу не вспомнила о первом дне их знакомства, будто оно сразу началось со второго.
«Да, в нашей жизни с ним всё было странным, от той первой минуты в автобусе и до той последней, когда крышка навсегда скрыла его», – подумала она. Белый лоб, заострившийся нос, и через мгновение – ничего. Она пыталась представить себя на его месте, и не могла. Видно, не пришел срок.
Потом уже Елене донесли, что Надежда Алексеевна, узнав о слабости сына, присылала мужа разузнать о ней, и Георгий Николаевич, конфузясь под насмешливыми (так ему казалось) взглядами, расспрашивал о Елене Гусевой преподавателей(она тогда устроилась на кафедру секретарем). А когда вернулся с выполненным заданием домой, не мог вспомнить, что ему о девушке рассказали.
Любовь к людям, доброжелательное отношение к человеку вообще, жертвование своим временем, деньгами, репутацией ради благотворительности. Помощь нуждающимся, человеколюбие. Широкая поддержка и покровительство наукам, искусству и образованию. Таковы основные черты филантропии и меценатства. Очередная книга серии рассказывает о самых знаменитых меценатах и филантропах — от древности и до наших дней. Среди них были ― Птолемеи, Меценат, Акбар Великий, Рудольф II, Людовик XIV, Ф.П. Гааз, И.В. Цветаев, Бахрушины, П.М.
«Гаргантюа и Пантагрюэль», «Ярмарка тщеславия», «Мадам Бовари», «Война и мир», «Братья Карамазовы», «Обломов», «Похождения бравого солдата Швейка…», «Так говорил Заратустра», «Процесс», «Тихий Дон», «Великий Гэтсби», «Улисс», «Сто лет одиночества» – эти романы навсегда вошли в историю литературы. Каждый из них отражает свою эпоху, свою национальную культуру и одновременно обращен к будущим поколениям всего мира.Новая книга серии рассказывает о ста самых известных романах, оказавших влияние на мировую культуру нескольких столетий.
В «Тихой заводи бытия» предстает провинциальный город, по которому лихо прошлись девяностые годы, не затронув, однако, характера и привычек горожан, привычных к потрясениям и застою, вдохновению и рутине, вечно живущих в предрассудках и мистике, ненависти и любви. В книгу вошла повесть «Музей» – фантасмагорическая притча с элементами детектива, «Кошка черная с тополя зеленого» – рассказ о драматичных отношениях матери и сына и «Зоопарк» – история о необыкновенном происшествии в зверинце.
Давно признаны во всем мире достижения российской науки. Химия, физика, биология, геология, география, астрономия, математика, медицина, космонавтика, механика, машиностроение… – не перечислить всех отраслей знания, где первенствуют имена российских ученых.Что такое математический анализ Л. Эйлера? Каковы заслуги Н.И. Лобачевского в геометрии? Какова теория вероятности А.Н. Колмогорова? Как создавал синтетический каучук С.В. Лебедев? Какое почвоведение разработано В.В. Докучаевым? Какую лунную трассу создал Ю.В.
У этого писателя с большим творческим потенциалом есть одна, может быть, кажущаяся второстепенной особенность. Он представляется здоровым человеком с нравственным и здоровым юмором. Может быть поэтому герои Виореля Ломова часто грустят, обнаружив жизнь не в себе, а вне себя. А еще все они очень добрые, без модной ныне агрессии ума, тела, секса или фантазии. Проза В. Ломова не только добрая но и обильная. И фонтанирует она не словами, а, прежде всего, мыслями, непринужденно переходящими в образы и обратно. Потому и появляется ощущение, что она словно катится по какой-то одной ей известной траектории навстречу событиям не таким уж невероятным.
«Мурлов, или Преодоление отсутствия» – роман о жизни и смерти, о поисках самого себя, своего места в жизни, о любви, побеждающей любые препятствия, даже уход из этого мира. Роман о русской жизни во второй половине прошлого века, которую нельзя рассматривать в отрыве от всей предшествующей культуры на только России, но и человечества. Дмитрий Мурлов, бывший научный сотрудник, работник завода, сочинитель исторических романов, оказывается вместе с другими людьми в подземелье, заброшенном после гражданской войны.
Брошен в тихую водную гладь камень, и круги расходятся, захватывая неподвижные пространства. Так и судьбы людей, ранее очень далёких друг от друга, сходятся по велению кровавой драмы, разыгравшейся в России начала 20-го века. В романе исторические события просматриваются сквозь призму трагедии человеческих судеб. Сюжет развивается стремительно, начиная с белогвардейского мятежа полковника Перхурова в 1918 году. Далее – драма «баржи смерти». Той «Баржи смерти», которая проходит через судьбу России и жизни нескольких поколений ни в чем не повинных людей.
Серию «Дедукция» мы продолжаем публикацией романа К.К.Стрэхен «Следы», в свое время получившего премию Скотленд-Ярда за лучший детектив года!Мирный сон обитателей тихого ранчо прерван выстрелом, который не только убил одного из них, но и разбудил самые чудовищные подозрения по отношению друг к другу…
Амбер и Паоле, дочерям Макса Сэлла, по воле судьбы суждено пройти множество нелегких дорог. Лишь изредка они будут пересекаться, но на оживленных перекрестках и опасных поворотах девушкам будет трудно уступить друг другу. Только с течением времен они выйдут на один путь, ведущий их к любви, к семье, к дому.* * *Продолжение истории Амбер Сэлл и Паолы Росси. Идет время. Дороги мира сводят и разводят дочерей Макса, но извечному соперничеству и взаимной ненависти сестер, кажется, не будет конца. Слишком они разные, да и на долю каждой выпадают свои испытания.
Роман Джеффри Арчера из тех, что называют книгами для семейного чтения. Главный герой Чарли Трумпер с детства мечтает о «крупнейшем лотке мира» — магазине, в котором будет продаваться все. На пути к его мечте Чарли подстерегает множество препятствий и трудностей — войны и экономические кризисы, предательство, месть, потеря близких. Но он преодолеет все преграды.Увлекательный сюжет, легкий стиль, мягкий юмор — отличительные черты романа Арчера.
Известный британский журналист Оуэн Мэтьюз — наполовину русский, и именно о своих русских корнях он написал эту книгу, ставшую мировым бестселлером и переведенную на 22 языка. Мэтьюз учился в Оксфорде, а после работал репортером в горячих точках — от Югославии до Ирака. Значительная часть его карьеры связана с Россией: он много писал о Чечне, работал в The Moscow Times, а ныне возглавляет московское бюро журнала Newsweek.Рассказывая о драматичной судьбе трех поколений своей семьи, Мэтьюз делает особый акцент на необыкновенной истории любви его родителей.
Рукавишников И. С.Проклятый род: Роман. — Нижний Новгород: издательство «Нижегородская ярмарка» совместно с издательством «Покровка», 1999. — 624 с., илл. (художник М.Бржезинская).Иван Сергеевич Рукавишников (1877-1930), — потомок известной нижегородской купеческой династии. Он не стал продолжателем фамильного дела, а был заметным литератором — писал стихи и прозу. Ко времени выхода данной книги его имя было прочно забыто, а основное его творение — роман «Проклятый род» — стало не просто библиографической редкостью, а неким мифом.