Архив графини Д ** - [11]
Я надеялся, что сегодня вскроют завещание, но это произойдет завтра или послезавтра. Мне неловко об этом расспрашивать, но кажется, что ждут какого-то душеприказчика. Родственников покойной собралось здесь видимо-невидимо; все это люди простые, но довольно приятные. Tout le monde est charmant pour moi, on m'entoure de petits soins[51], по всему видно, что на меня уже смотрят как на хозяина. Княжны Пышецкие показались мне очень симпатичны, особенно вторая. Если тетушка ничего им не оставила, надо будет что-нибудь для них сделать, сыскать им какое-нибудь место в Петербурге. La fameuse Василиса est d'un ridicule acheve, mais bonne femme au fond, elle a une veritable adoration pour toi[52].
Сегодня утром я пошел осмотреть кое-что по хозяйству. Конюшни, флигеля, каретный сарай,— все это очень ветхо, и все это придется перенести куда-нибудь подальше от дома. К сожалению, о парке я не могу составить себе никакого понятия. Хотел посмотреть оранжереи, но вчера навалило столько снега, что пройти туда невозможно. В доме много прекрасной старой мебели. Одна этажерка красного дерева так мне понравилась, что я хочу взять ее с собой и поставить в твоем будуаре.
Я замечаю, однако, что мысленно уже распоряжаюсь в Красных Хрящах, как хозяин, а между тем они, может быть, достанутся кому-нибудь другому. Впрочем, кому же? Во всяком случае, оставила ли нам тетушка все или даже ничего не оставила,— на это была ее полная воля,— я от души рад, что не поленился приехать на похороны этой святой, достойной женщины,— и, конечно, пробуду здесь до девятого дня. Ведь Анна Ивановна была тебе одно время вместо матери, а в нашей ссоре,— надо сказать правду,— мы были виноваты больше, чем она. Конечно, были у старушки свои странности и причуды, но мы должны были отнестись к ним иначе. Какое счастие, что мы загладили нашу вину в последний год ее жизни, и как я тебе благодарен за то, что ты вздумала съездить к ней весной. Приобретем ли мы что-нибудь от твоего путешествия,— еще неизвестно, но то, что мы уже приобрели, т. е. спокойствие совести, гораздо дороже всякого наследства. Ведь и мы когда-нибудь умрем; это, конечно, истина избитая, но как часто мы ее забываем!
Девятый день приходится 18 ноября. Отдав последний долг усопшей, я выеду в тот же день вечером, проведу денек у брата в подмосковной, а к твоим именинам, во всяком случае, буду дома. Прощай, милая Китти, дети здоровы и целуют тебя.
Твой муж и друг Д.
P. S. Ты собиралась сделать вечер в Екатеринин день, но только ловко ли это будет? Положим, что эту тетушку никто в Петербурге не знал, но когда мы получим большое наследство, тогда все про нее узнают. По-моему, тебе даже не мешает надеть траур месяца на два, тем более что интересные балы начнутся только в январе.
Перечитывая письмо, я заметил, что в рассеянности передал тебе поклон от детей. Это доказывает, как я о них постоянно думаю. Расцелуй их за меня.
(Получ. 20 ноября.)
Сегодня, в 9 часов утра, вскрыли завещание. Красные Хрящи достались старшей княжне, Пензенское имение — второй княжне. Деньгами: Василисе 30 тысяч, разным родственникам, на прислугу и на похороны всего около восьмидесяти, остальные деньги (больше 300 тысяч!) на монастыри и богоугодные заведения. Тебе — бриллианты и другие драгоценные вещи. Это могло быть недурно, потому что к Анне Ивановне перешли все кречетовские бриллианты, да и сама она всю жизнь покупала хорошие вещи, но представь себе, что все это исчезло. Когда сняли печати, в наличности оказалась одна паршивая брошка, да еще в огромном количестве всякие бусы, четки и тому подобная гадость. Я глубоко убежден, что грабеж совершен Василисой, потому что все это было на ее руках. Я — не наследник, мое дело сторона, а потому я не выразил никакой претензии, но ты, как наследница, можешь написать Василисе и припугнуть ее судом: авось она хоть что-нибудь из награбленного отдаст. Я старался faire bonne mine au mauvais jeu
