Архитектурные современники из прошлого - [9]

Шрифт
Интервал



Палаты Троекурова в Москве. XVII век. Фрагмент фасада


Создавая проект дома, зодчие XVII в. продумывали не только его внешнее украшение, но и детали интерьера. Обычно внутренняя отделка комнат была очень скромной. Но на фоне простой побелки контрастно выделялись деревянная резная мебель, яркие декоративные ткани и прочие предметы быта (посуда, светильники и т. п.).

Интереснейшее сооружение было обнаружено и восстановлено реставраторами в Средне-Овчинниковском переулке - палаты бывшей Овчинной слободы XVII в. Это даже не жилье, а скорее административно-производственное здание, явившееся прототипом более поздних мастерских или контор с многочисленными подсобными и вспомогательными помещениями. В этом доме, в его нижнем этаже, работники занимались выделкой кож из овчины, а на втором этаже располагалась контора, где сидели управляющий, надзиратели и прочее начальство.

Что же собой представляли московские слободы? Слобода вообще - это вид городского поселения в феодальной России XI - XVIII вв., представлявшего собой городской квартал на государственной или частной земле. Жители этих слобод, преимущественно частных, освобождались от уплаты части налогов и других повинностей. Отсюда и название «слобода», произошедшее от слова «свобода». Слободы были как земледельческие, так и торгово-ремесленные. Кроме того, были слободы служилых людей и иноземные. Слободы были черными и белыми. Белые, располагавшиеся на частной земле, освобождались от государственных податей и повинностей. Слободы на государственной земле назывались черными.

В XVII в. в Москве были: 51 дворцовая слобода (обслуживавшая царский дворец), 33 стрелецких, 27 монастырских и владычных, 8 иноземных и 25 черных.

Названия этих слобод сохранились в названиях нынешних улиц и переулков. Так, в районе нынешних Кисловских переулков находились Кисловские слободы, в которых жили «кислошники», готовившие соленья для царских или патриарших столов. За рекой Неглинкой, на территории нынешнего Кузнецкого моста, лежала Кузнецкая дворцовая слобода, в районе Б. Конюшенного переулка - Большая Конюшенная, а в Плотниковском переулке - Плотничья слобода. Близ нынешней Котельнической набережной жили котельщики, а в Гончарных переулках - гончары. В этих слободах изготовляли посуду и прочую кухонную утварь для царского двора и на продажу. В Замоскворечье, между рекой Москвой и Водоотводным каналом в районе Балчуга размещались дворцовые Садовнические слободы, где жили царские садовники. Отсюда и названия Садовнической набережной и Садовнических переулков. На Тверской-Ямской улице в Тверской-Ямской слободе жили ямщики. А в районе Бауманской улицы, в бывшей Немецкой слободе, селились «немцы» (так называли всех иностранцев - немцев, шведов, англичан, голландцев, французов). Часть из них жила ранее в немецкой колонии, образовавшейся в 1576 г. из ремесленников, вызванных Иваном IV в Москву на каменные работы.

Каждая московская слобода в XVII в. управлялась самостоятельно. В черных слободах выбирались староста, десятский. Слободские дела решались на братском дворе, который ставился на общий счет в центре слободы, у слободской церкви. Некоторые из этих церквей были подлинными архитектурными шедеврами, как, например, сохранившаяся до наших дней церковь Воскресения в Кадашах - бывший главный храм Кадашевской хамовной [1] (ткацкой) слободы, а ныне замечательный памятник нарышкинского барокко, не знающий себе равных по изяществу и художественной выразительности белокаменных украшений.

[1 «Хамовный» происходит от индийского слова «хаман», означающего ткань.]

В начале XVIII в. в России происходят большие государственные преобразования, связанные с правлением Петра Великого. Появляются новые типы зданий - военные (арсеналы), административные (суды), производственные (верфи, заводы) и общественные (госпитали, театры, музеи), которые требуют новых средств художественной выразительности - деловитости, четкости и простоты композиции в сочетании с высокими эстетическими качествами. Средствами архитектуры решаются три главные цели: польза, красота, экономичность. К. этому типу архитектуры принадлежат первые постройки Петербурга и среди них дворец генерал-губернатора А. Меншикова (архитекторы Дж. Фонтана и Г. Шедель). Особенно великолепны интерьеры дворца. Многие помещения были почти сплошь отделаны голубоватой керамической плиткой с рисунками в «голландском стиле» (корабли, мельницы, замки), так как Голландия была очень почитаемой Петром I страной, где он учился мореходству и прочим наукам.



Дворец А. Меншикова в Ленинграде. Начало XVIII века


Середина XVIII в. ознаменовалась выдающимися архитектурными достижениями в стиле европейского барокко, характеризуемого пластичными сложными формами, обилием скульптурных украшений, богатой цветовой гаммой. В России в русле стиля барокко творил гениальный зодчий Бартоломео Растрелли. Напомним построенные сооружения - Зимний дворец в Петербурге (1754 - 1762 гг.), Екатерининский дворец в Царском селе (1752 - 1757 гг.), Большой дворец в Петергофе (1747 - 1752 гг.).



Дом Пашкова. Архитектор В. Баженов. 1784 - 1788 годы


Рекомендуем почитать
Алексей Васильевич Шубников (1887—1970)

Книга посвящена жизни и творчеству выдающегося советского кристаллографа, основоположника и руководителя новейших направлений в отечественной науке о кристаллах, основателя и первого директора единственного в мире Института кристаллографии при Академии наук СССР академика Алексея Васильевича Шубникова (1887—1970). Классические труды ученого по симметрии, кристаллофизике, кристаллогенезису приобрели всемирную известность и открыли новые горизонты в науке. А. В. Шубников является основателем технической кристаллографии.


Квантовая модель атома. Нильс Бор. Квантовый загранпаспорт

Нильс Бор — одна из ключевых фигур квантовой революции, охватившей науку в XX веке. Его модель атома предполагала трансформацию пределов знания, она вытеснила механистическую модель классической физики. Этот выдающийся сторонник новой теории защищал ее самые глубокие физические и философские следствия от скептиков вроде Альберта Эйнштейна. Он превратил родной Копенгаген в мировой центр теоретической физики, хотя с приходом к власти нацистов был вынужден покинуть Данию и обосноваться в США. В конце войны Бор активно выступал за разоружение, за интернационализацию науки и мирное использование ядерной энергии.


Магнетизм высокого напряжения. Максвелл. Электромагнитный синтез

Джеймс Клерк Максвелл был одним из самых блестящих умов XIX века. Его работы легли в основу двух революционных концепций следующего столетия — теории относительности и квантовой теории. Максвелл объединил электричество и магнетизм в коротком ряду элегантных уравнений, представляющих собой настоящую вершину физики всех времен на уровне достижений Галилея, Ньютона и Эйнштейна. Несмотря на всю революционность его идей, Максвелл, будучи очень религиозным человеком, всегда считал, что научное знание должно иметь некие пределы — пределы, которые, как ни парадоксально, он превзошел как никто другой.


Знание-сила, 2006 № 12 (954)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.


Занимательное дождеведение: дождь в истории, науке и искусстве

«Занимательное дождеведение» – первая книга об истории дождя.Вы узнаете, как большая буря и намерение вступить в брак привели к величайшей охоте на ведьм в мировой истории, в чем тайна рыбных и разноцветных дождей, как люди пытались подчинить себе дождь танцами и перемещением облаков, как дождь вдохновил Вуди Аллена, Рэя Брэдбери и Курта Кобейна, а Даниеля Дефо сделал первым в истории журналистом-синоптиком.Сплетая воедино научные и исторические факты, журналист-эколог Синтия Барнетт раскрывает удивительную связь между дождем, искусством, человеческой историей и нашим будущим.


Охотники за нейтрино. Захватывающая погоня за призрачной элементарной частицей

Эта книга – захватывающий триллер, где действующие лица – охотники-ученые и ускользающие нейтрино. Крошечные частички, которые мы называем нейтрино, дают ответ на глобальные вопросы: почему так сложно обнаружить антиматерию, как взрываются звезды, превращаясь в сверхновые, что происходило во Вселенной в первые секунды ее жизни и даже что происходит в недрах нашей планеты? Книга известного астрофизика Рэя Джаявардхана посвящена не только истории исследований нейтрино. Она увлекательно рассказывает о людях, которые раздвигают горизонты человеческих знаний.