Архитекторы интеллекта. Вся правда об искусственном интеллекте от его создателей - [65]
М. Ф.: Как вы относитесь к проблеме выравнивания, о которой предупреждают Илон Маск и Ник Бостром?
Д. М.: Я думаю, что специалисты, которые будут заниматься этим вопросом, нужны. Но сейчас волноваться об этом не имеет смысла, потому что если суперинтеллектуальные машины и появятся, то очень нескоро. Мне нравится, что над этой проблемой думает такой крупный философ, как Ник Бостром. А обычным людям беспокоиться не о чем.
М. Ф.: Мне близка ваша точка зрения. Об этих вопросах должны думать эксперты. Инвестировать в эти вещи государственные ресурсы сейчас неоправданно.
Д. М.: Разумеется, это не политический вопрос. Но с людьми, которые утверждают, что поводов для беспокойства нет, потому что подобного просто не может произойти, я категорически не согласен.
Просто есть более актуальные проблемы. Это вопросы безопасности, использования и злоупотреблений, объяснимости, предвзятости, а также вопросы влияния на экономику и рынок труда. Именно с этими проблемами нам предстоит иметь дело в ближайшие несколько десятилетий.
М. Ф.: Должно ли правительство регулировать вопросы применения ИИ?
Д. М.: Думаю, на данный момент у нас нет ни инструментов регулирования, ни нормативно-правовой базы.
Кто-то должен регулировать ИИ. Главное – не останавливать его использование, не закрывать ящик Пандоры и не откладывать применение новых технологий, пытаясь повернуть время вспять. Это было бы неправильно, потому что технологии приносят огромную социальную и экономическую выгоду. Нужно больше говорить, например, о проблеме производительности труда, которую могут решить ИИ-системы.
М. Ф.: Давайте перейдем к экономическим аспектам. MGI выпустил несколько отчетов о влиянии ИИ на рынок труда. Я занимался этой темой, и с моей точки зрения, мы находимся на пороге глобальных изменений в этой сфере. При этом многие экономисты считают, что поводов для беспокойства нет.
Д. М.: На самом деле это не так. Думаю, мы на пороге новой промышленной революции. Технологии окажут влияние на бизнес, инновации и прогнозирование, а в некоторых случаях выйдут за рамки когнитивных способностей человека. Наши исследования в MGI показывают, что влияние будет несомненно положительным.
Экономика преобразуется за счет повышения производительности и появления новых товаров, услуг и бизнес-моделей. Развитие ИИ откроет перед людьми возможность реализации собственных амбиций в совершенствовании мира через участие в проектах, позволяющих по-новому взглянуть на общественные проблемы и технологии. А исчезновение ряда рабочих мест будет скомпенсировано появлением новых.
М. Ф.: То есть вы считаете, что итоговое влияние будет позитивным, несмотря на трудности перехода?
Д. М.: Спрос на рабочую силу будет всегда. Кроме того, ряд факторов спроса никуда не исчезнет в ближней и среднесрочной перспективе. К таким факторам, например, относится рост благосостояния во всем мире, благодаря которому все больше людей начнет принадлежать к среднему потребительскому классу. Также произойдет трансформация рабочих мест, потому что технологии смогут дополнить рабочий процесс.
Проблема в относительных величинах этих трех процессов – исчезновения рабочих мест, возникновения новых и трансформации. Согласно нашим исследованиям, количество появившихся рабочих мест превысит число исчезнувших. Разумеется, этот вывод основан на ряде допущений, но все равно остается вопрос: с какими проблемами придется столкнуться? Определить их сложнее, чем оценить влияние ИИ на бизнес и экономику как положительное.
М. Ф.: Но посмотрите на показатели производительности за последнее время. Они не очень хорошие, и с точки зрения макроэкономических данных никакого роста мы не наблюдаем. Фактически, по сравнению с другими периодами мы имеем уровень производительности ниже среднего. Вы считаете, что это своего рода интервал запаздывания перед началом роста?
Д. М.: Согласно отчету, недавно опубликованному MGI, для медленного роста производительности есть множество причин. В частности, последние 10 лет были периодом самой низкой капиталоемкости.
Нельзя забывать и о таком важном факторе, как спрос. Существует закон, согласно которому выпуск продукции должен поглощаться спросом на нее, и отсутствие спроса вредит росту производства, что негативно сказывается на показателях производительности, независимо от уровня технологий.
М. Ф.: Это важный момент. Если развивающаяся технология мешает росту заработной платы, тем самым уменьшая платежеспособность среднестатистического потребителя, спрос снижается.
Д. М.: Вы смотрите в корень. Это критический параметр, особенно в странах с развитой экономикой, где 55–70 % спроса обеспечивается расходами потребителей. Нужны люди, зарабатывающие достаточно, чтобы иметь возможность покупать выпускаемую продукцию. Хотя мне кажется, что тут имеет значение еще и отставание в технологиях.
В 1999–2003 гг. мы с Бобом Солоу рассматривали выявленный им еще в 1980-х гг. парадокс производительности: «Мы видим компьютеры повсюду, но только не в официальных цифрах роста производительности». Парадокс был разрешен в конце 1990-х гг., когда спрос стал достаточно высоким, но, что еще важнее, современные технологии стали применяться в крупных секторах экономики – розничной и оптовой торговле. Архитектура «клиент – сервер» и ERP-системы трансформировали бизнес-процессы, что привело к росту производительности.
Эта книга о квантах – людях, управляющих рынками с помощью сложнейших математических моделей. Такой захватывающей истории о фондовом рынке вы еще никогда не читали.У вас в руках – шедевр журналистики, не просто поиск причины экономического кризиса, но и захватывающая история амбиций и гордыни, и предупреждение о будущем Уолл-стрит и всей мировой экономики.На русском языке публикуется впервые.
Смогут ли роботы обеспечить людям материальное изобилие, избыток свободного времени, качественную медицину и образование или же они превратят нашу планету в мир неравенства и массовой безработицы? Правда ли, что усердие и талант перестанут быть залогом жизненных достижений?Успешный разработчик программ и IT-предприниматель Мартин Форд не претендует на то, что знает ответы на все вопросы, но аргументированно и веско показывает, почему современные технологии способны оказаться намного более разрушительными для рынка труда, чем инновации прошлого.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?