Архитектор Сталина: документальная повесть - [13]

Глядя на главный фасад санатория „Кисловодск“, можно столкнуться с очень интересным ощущением: фиксируемое взглядом в этот момент воспринимается не как реальность, а как некая субстанция, растянутая во времени и пространстве. В этом здании прекрасно чувствуется тектоническая мощь, ясно выражена структурность композиции, как в плане, так и на фасаде, вплоть до отдельно взятых фрагментов. И в то же время заметна некая недосказанность. Кажется, будто архитектор лишь легко обозначил некоторые элементы, желая продолжить их разработку в другое время и с помощью принципиально иных методов.

Планировочное решение санатория „Кисловодск“ основано, как и многие объекты Мержанова, на принципе симметрии. Но это уже не явная симметричная композиция, которая характеризует санаторий имени Ворошилова в Сочи и которая избрана в расчете на восприятие всего ансамбля с морской набережной. Самое интересное состоит в том, что симметричная композиция главного фасада санатория „Кисловодск“ воспринимается буквально с нескольких точек обзора, заключенных в достаточно узкий зрительный сектор. В наиболее характерных видовых кадрах (подход, подъезд к зданию), а также при небольшом смещении взгляда зрителя с главной оси запечатлена удивительная игра объемов, словно наполненных принципиально различным содержанием, но едва заметными „авторскими“ штрихами, объединенными в гармоничный ансамбль.

Марш главной лестницы Мержанов заключил между двумя боковыми объемами. Каждый из них имеет плоское покрытие и служит для прогулок отдыхающих, которые, выходя из центральной двери, сразу оказываются в обширном П-образном пространстве террасы-солярия.

Два изогнутых крыла санатория „Кисловодск“, фланкирующих центральный портал, предназначены для жилых помещений, в которые обеспечивается нормальный доступ целебного кисловодского солнца».

Из исторических документов Кавказских минеральных вод стало известно, что сначала санаторий «Кисловодск» назывался «Санаторий-отель НКВД». Он расположен в конце улицы Коминтерна, дом № 23, в лощине, окруженной лесом, в парке, созданном по проекту Мержанова.

Примером уверенного вхождения архитектора в стиль классики явилось проектирование и строительство комплекса санатория «Красные камни», которое было завершено в 1939 году. Борис Миронович Мержанов дает интересную оценку этому произведению отца:

«Одно из наиболее характерных (и, заметим, нечастых) качеств этой постройки — ее двоякий масштаб, создающий соответственно два образа восприятия архитектуры. Первый — городской: „Красные камни“ хорошо видны из многих уголков города, так как занимают один из многочисленных холмов, царствующих над центральной частью Кисловодска. Второй — „локальный“: к санаторной зоне приводит одна из пешеходных трасс, берущая начало в городском курортном парке. Казалось бы, наличие подобных масштабных шкал — свойство любого произведения архитектуры. Но в том-то и дело, что, поднявшись по парковой дорожке и ощутив характер и масштаб четырехколонного портика, отмечающего главный фасад, зритель не сразу понимает, что это и есть то самое здание, которое он пятнадцать минут назад так хорошо видел, находясь в центре города. Все дело в том, что, хотя комплекс „Красные камни“ и является одним из искусственных ориентиров, по которому человек может легко определить, в какой части города находится, санаторий не подавляет своей величиной холма, а лишь венчает его. Центральный корпус и его боковые крылья словно растворяются в зелени; лишь изящная башня, которая слегка возвышается над кровлями, как раз и определяет ориентационные свойства всего комплекса. Когда поднимаешься по знаменитой „Каскадной лестнице“, проходящей вдоль территории „Красных камней“, все сооружения санатория на несколько минут теряются из вида, а затем и возникает тот самый образ „некоего“ колонного фасада, который трудно отождествить с постройкой, увиденной из города.

Эта „бимасштабность“ получает развитие в архитектуре главного корпуса, превращаясь здесь в своего рода „полимасштабность“. Действительно, несмотря на ярко выраженный колонный портик главного фасада, единая композиционная ось здесь практически не ощущается: взгляд зрителя скользит по объемам и поверхностям боковых пристроек, по пространствам лоджий и арок. Несколько шагов в сторону — и о существовании главного фасада почти совсем забывается, ибо на авансцену вступают второстепенные с точки зрения классической композиции элементы. Этого попросту не могло быть в традиционных классических стилях и направлениях, где главный фасад с его неизменным колонным или пилястровым портиком, фронтоном или аттиком концентрировал на себе максимум внимания посетителя, оставляя флангам право лишь „подыгрывать“ основной теме. Таким образом, в этом здании прекрасно отразились особенности трактовки Мироном Мержановым принципов классицизма, внедряемых в советскую архитектуру 1930-х годов.

В „Красных камнях“ хорошо ощущается принципиально новая архитектура (по сравнению с тем же санаторием „Кисловодск“), что выражено в материале, в способах облицовки поверхностей, в цветовых сочетаниях, в деталировке фасадов. Но применение некоторых приемов вызовет у неискушенного зрителя, лишь мало-мальски знакомого с архитектурой, некоторое недоумение. Например, острое и смелое сопоставление формы лоджий, опробованных еще в санаториях имени Ворошилова и „Кисловодск“, с одной стороны, и профилированных карнизов, создающих визуальный каркас для всего объема главного корпуса, с другой. Или, например, типично „авангардистское“ ленточное окно, непонятно каким образом внедрившееся в потенциально строгий облик портика, неожиданно заняв место аттикового этажа. Или любопытный синтез аркады первого этажа галереи-перехода с горизонтальными окнами его же второго яруса.