Со своей стороны, Анри д’Альбаре сообщил ей, при каких обстоятельствах он вернулся в Корфу, поведал о своих отношениях с банкиром Элизундо, о своей расстроившейся свадьбе, об исчезновении Хаджины, которую он все еще надеялся отыскать.
- Анри д’Альбаре, - сказала Андроника, - если вы и не знаете еще, какая тайна окутывает жизнь этой молодой девушки, верьте, Хаджина достойна вас? Да! Вы свидитесь с ней и будете счастливы, как оба того заслуживаете.
- Скажите мне, Андроника, - спросил Анри д’Альбаре, - не был ли вам знаком банкир Элизундо?
- Нет, - отвечала Андроника. - Откуда я могла знать его и почему вы задаете мне этот вопрос?
- Потому что мне неоднократно случалось называть в его присутствии ваше имя, - ответил молодой офицер, - и оно всегда странным образом привлекало его внимание. Однажды он спросил у меня, не знаю ли я, что сталось с вами после нашей разлуки.
- Я не знакома с ним, Анри д’Альбаре, мне никогда не приходилось слышать даже имени банкира Элизундо!
- Во всем этом кроется какая-то тайна, которую я не могу постичь и которую мне, вероятно, уже никогда не разгадать, ибо Элизундо нет в живых!
Анри д’Альбаре умолк. На него нахлынули воспоминания о Корфу. Он вновь стал размышлять о том, сколько выстрадал и сколько еще предстоит ему выстрадать в разлуке с Хаджиной!
Затем он обратился к Андронике.
- Что вы собираетесь делать, когда окончится война? - спросил он.
- Тогда бог сжалится надо мной и приберет меня с этого света, где я терзаюсь угрызениями совести за то, что еще живу, - отвечала она.
- Угрызения совести? У вас, Андроника?
- Да!
Матери Николая Старкоса хотелось сказать, что сама ее жизнь была преступлением, ибо она произвела на свет такого сына!
Но, отогнав эту мысль, она продолжала:
- Что касается вас, Анри д’Альбаре, то вы молоды, и да пошлет вам бог долгую жизнь! Постарайтесь же найти ту, кого потеряли, ту, что вас любит!
- Да, Андроника, я буду искать ее повсюду, как и того ненавистного соперника, который явился, чтобы стать между нами!
- Кто этот человек? - спросила Андроника.
- Капитан какого-то подозрительного судна, - ответил Анри д’Альбаре, - отплывшего из Корфу сразу же после исчезновения Хаджины.
- Как его зовут?
- Николай Старкос!
- Он!..
Еще одно слово, и у Андроники вырвалась бы ее тайна: она призналась бы, что Николай Старкос - ее сын.
Это имя, так неожиданно произнесенное Анри д’Альбаре, наводило на нее ужас. Как ни сильна была Андроника, она страшно побледнела. Итак, зло, причиненное молодому офицеру, тому, кто спас ее, рискуя собственной жизнью, - это зло исходило от Николая Старкоса!
Однако от Анри д’Альбаре не укрылось впечатление, произведенное именем Старкоса на Андронику. Понятно, что ему захотелось узнать причину ее волнения.
- Что случилось?.. Что с вами?.. - вскричал он - Отчего вы смешались при имени капитана «Каристы»? Говорите!.. Говорите же! Знаете ли вы того, кто носит это имя?
- Нет... Анри д’Альбаре, нет! - отвечала Андроника срывающимся голосом.
- О, я вижу!.. Вы знаете его!.. Андроника, умоляю вас, скажите мне, кто этот человек... чем он занимается... где находится в настоящее время... где я могу с ним встретиться?
- Не знаю!
- Нет, знаете!.. Он вам знаком, Андроника, и вы отказываетесь признаться в этом... и кому... мне! Может быть, одним-единственным словом вы могли бы навести меня на его след... возможно, на след Хаджины... и вы отказываетесь говорить!
- Анри д’Альбаре, - с твердостью ответила Андроника, - я ничего не знаю!.. Мне неизвестно, где находится этот капитан!.. Я не знаю Николая Старкоса!
Сказав это, она ушла, оставив молодого офицера в глубоком волнении. Но с этого дня все его попытки встретиться с Андроникой оказывались тщетными. Без сомнения, она покинула Хиос и возвратилась на материк. Анри д’Альбаре пришлось оставить всякую надежду ее разыскать.
Между тем кампания, предпринятая полковником Фавье, подходила к концу, не дав никаких результатов.
Дело в том, что в экспедиционном корпусе вскоре началось дезертирство. Невзирая на уговоры офицеров, солдаты дезертировали и, садясь на корабли, отплывали с острова. Артиллеристы, в которых Фавье был совершенно уверен, бросали свои орудия. Перед лицом такого упадка дисциплины, охватившего даже лучших людей, опускались руки!
Пришлось снять осаду и вернуться в Сиру, откуда была начата эта злосчастная экспедиция. Здесь в награду за его героическую борьбу Фавье ожидали упреки и самая черная неблагодарность.
Что касается Анри д’Альбаре, то он принял решение покинуть остров Хиос вместе со своим командиром. Но в каком месте Архипелага продолжит он свои розыски? Он пока не знал этого, как вдруг непредвиденное событие положило конец его колебаниям.
Накануне отплытия в Грецию почта доставила ему письмо.
Это письмо, со штампом Коринфа, адресованное капитану Анри д’Альбаре, содержало лишь следующее сообщение:
«В командовании корвета «Сифанта», приписанного к порту Корфу, имеется вакантное место. Не угодно ли будет капитану Анри д’Альбаре занять его и продолжить кампанию против Сакратифа и пиратов Архипелага?
В начале марта «Сифанта» подойдет к мысу Анапомера, в северной части острова, и шлюпка корвета будет постоянно находиться в бухте Ора, у основания мыса.
