Архипелаг исчезающих островов. Поиски литературной среды и жизнь в ней - [33]

Но ведь эта потеря не навсегда, и Вы все пришлете мне, да?

Говорила ли я Вам, что я тоже теперь бабушка? Моей внучке Алене уже три месяца (козерог и змея). Обожает стриптиз и гуляние, а также когда я ей пою всякую белиберду. Хоть я и бабушка, но внешне юна, как «ветер с моря» и «вспышка на фиолетовом небе», потому что молоды Ваши губы, выдыхающие эти слова! Барон снова рыдает. А я Вас обнимаю — N³⁰.

(От Георгия Гуревича)

Москва, 12 июля 1994.

Дорогой Геннадий! Во-первых, поздравляю с «Аэлитой». Это приятно и почетно. Теперь навек Вы внесены в список лучших фантастов всех 12 разобщенных государств (12-кратный лауреат). «Аэлита» по-прежнему так же красива и основательна? И родонит есть, и черный мрамор?

Ужасно жалко Бугрова³¹. И почему это лучшие люди умирают раньше? Я глубоко уважал его. Бугров был Великим Работягой. Я уверен, что мир спасет не красота, а работяги.

«Приключения мысли»³² написаны, все 12 глав (русел). Проходит стадия подчистки. Надеюсь послать Вам числа 25—30 июля. Прошу простить мне некоторые незаконченные чистые страницы. На перепечатку нет сил, лишнего месяца и денег. Две ленты за перепечатку для меня слишком много.

Вам разрешается сокращать слова, абзацы и даты 1 и 2 главы, если покажутся лишними. Вписывать никакому редактору я никогда не разрешал ни глав, ни абзацев, ни слов. Сейчас живу в Переделкине, и, если верить Нелечке, буду жить до середины августа. Живу, как всегда, в корпусе и с каждым годом все меньше общаюсь. В столовую хожу раз в день на обед — трудно, ноги не желают. Сдаю, постепенно гасну. Вовремя успел написать отчет — «Приключения мысли». А за дверью — до балкона — великолепная пышная зелень, сияющая на солнце. Буйная жизнь идет своим чередом. Желаю Вам бурного (не буйного) успеха в создании подлинно литературного журнала.

Привет Лиде, Лене и Гомбоджапу. Есть ли у него сейчас какая-нибудь должность, например, Хранитель спокойствия и равновесия главного редактора?

С самыми лучшими пожеланиями всегда — Гуревич.

(От Георгия Гуревича)

Москва, 23 января 1995.

Дорогой Геннадий! «Прозу Сибири» я получил. Спасибо, и еще раз поздравляю. Это великое дело в наше время — не только затеять, но и выпустить журнал. Общее впечатление — добротно. Литература, ни одной халтурной вещи. Больше других понравились Другаль, Декельбаум и Момерсет³³. «Дни по Фрейду»³⁴ прочел просто с увлечением, а на «Мифологии детства»³⁵ заскучал. Мастерски описано, литературно, но скучно. Скучны мне детские впечатления будущей домашней хозяйки. Может быть, она и стала писателем, но все равно круг интересов домашний.

Из этого перечня видите, что вкус у меня, как и был, — среднечитательский. Меня интересует действие и развитие. Я хочу знать, что мне хотел сказать автор и как он это говорит. С чего началось, к чему привело? «Что вы хотели сказать?» — ужасно мучил я своих семинаристов. Они не могли ответить и затаили на меня обиду.

О Прашкевиче³⁶. Я перечитал дважды. Это здорово. Это красочно, картинно. И по-моему — это стихи в прозе, целая поэма жизни; такой язык, такая манера. И, как всякие стихи, можно толковать по-разному, потому что многое автор оставляет про себя. Как толковать долину черных альпинистов? Судьба? Призвание? Талант? Невыносимость одиночества? Или утомительность выбора катящихся по конвейеру апельсинов? Хороший образ. Вообще вы богаты образами.

Себя я спрашиваю, моя долина где? Боюсь, что в натурфилософии. И качусь в нее неудержимо. Так вот, о натурсоциофилософии, которую я обозвал омнеологией.

Вопрос у меня к Вам, биопалеонтологический. Сами меня натолкнули на стр. 174.

Дарвин со своим естественным отбором великолепно объяснил, как природа отбирает рациональные виды, но не смог объяснить, как возникают изменения. К тому же осталось недоумение: если изменения происходят понемножечку, тогда и выгода немножечная. У мириадов бактерий она скажется рано или поздно. А как у тысячи мастодонтов? Клык чуть подлиннее, и он всех победит?

Генетики ответили на вопрос, как возникают изменения, но с отбором у них получается еще хуже. У человека сотни тысяч генов, на сто тысяч поломок 99,9 % вредных. Как-то не видим мы такого количества уродов. И шевелится у меня в голове вредная мысль: «А может быть, все-таки изменения-то направленные?» Так я и написал в своей «Лоции». Представим себе две планеты: на одной мутации случайные, на другой направленные. Где жизнь будет развиваться лучше? А если лучше развивается на второй, неужели природа не выберет лучший вариант?

И последнее, главное, о промежуточных звеньях. Уверены ли мы, что виды возникают понемножечку? Вот существует закон Кювье: по одной косточке можно восстановить весь облик животного. Не означает ли это, что изменение одной косточки меняет весь скелет разом? Недавно я вычитал, что человек произошел от обезьяны, у которой появились прямые ноги. А полусогнутые, слегка выпрямленные, не давали бы никакого преимущества? Нужны сразу прямые? Не оттого ли и не нашли эпоху промежуточных форм? Вот на такие размышления трачу я немногочисленные оставшиеся мне годы.

Кстати, о годах. Палей умер 11-го. Ужасно мучился и замучил добросовестную свою, героически добросовестную жену. Эх. Кто бы сказал мне, что пришла пора помирать. Не скажут же. И врачам запрещена эвтаназия.