Археоскрипт - [27]

Слушая рассуждения неожиданного гостя, Марта просияла. Подумать только, есть, оказывается, и среди ученых здравомыслящие люди! Все-таки можно выбраться из песка недоверия и скепсиса. И Марта старалась не пропустить ни одного слова Лабана.

А он рассказывал, как заинтересовался личностью Туо после телевизионной передачи, как скрупулезно изучал историю его болезни, всякие записи и документы, как собирал сведения у людей, которые хоть как-то соприкасались с «феноменом из Сахары». Кстати, и известный гипнотизер считает (археолог улыбнулся), что к словам Туо следует относиться с доверием.

«Интересно, — подумал Туо, — разговаривал ли он с Анитой. Впрочем, она ведь ничего об этом не говорила».

23

Так вот, ознакомившись со всеми доступными материалами, он, Фаусто Лабан, пришел к выводу, что нет никаких оснований не доверять, напротив — логика в данном случае именно за то, чтобы отнестись к незнакомым фактам с максимальной серьезностью и вниманием. Сами по себе проявления необыкновенной физической выносливости и исключительной психической силы свидетельствуют об уникальности личности Туо. А разгадывание чужих мыслей? Если Туо и в данный момент может прибегнуть к этому своему умению, то он без труда убедится, что Фаусто Лабан говорит то, что думает… Или язык Туо: есть в нем заметные признаки многих земных языков, в частности африканских, — таков результат лингвистического анализа, — но это язык самобытный и, по всей вероятности, весьма совершенный.

Туо слушал сосредоточенно, проникновенно, и, хотя ничего нелогичного или ложного в тирадах Фаусто Лабана не улавливал, все же этот человек вызывал едва ощутимую антипатию. Быть может, даже тень антипатии, но это интуитивное чувство беспокоило. И доброжелательство археолога было какое-то уж чересчур рациональное, что ли, без человеческого тепла… Лицо непроницаемое, закрытое, глаза прячутся под кустистыми бровями. И весь он какой-то матовый, будто фарфоровый.

Выговорившись, Лабан попросил Туо одобрить или опровергнуть его суждения.

Туо рассказал и о Центруме, и о Филии, а вот вопроса о космическом корабле, брошенного Лабаном как бы невзначай, будто бы не расслышал, находясь под впечатлением гибели Центрума и всей высокоразвитой человеческой цивилизации в доисторические времена.

— Да, если все это имело место, — сказал Лабан, — то катастрофа апокалиптична.

— С помощью раскопок я ведь и хотел доказать, что эти события «имели место», — сказал Туо.

— Я целиком и полностью с вами согласен, — глаза Лабана выглянули на мгновенье из-под бровей и снова спрятались. Сколько бы вы ни рассказывали, какие бы впечатляющие картины ни рисовали, — все это только слова. Необходимо найти хотя бы осколок этого Центрума, чтобы можно было его потрогать.

— Уверен, что Археоскрипт сохранился.

— И его ценность для науки, — добавила Марта, — в тысячу раз больше, чем сокровища Тутанхамона.

— В этом нет ни малейшего сомнения! — согласился Фаусто Лабан. — И именно поэтому я имею намерение предложить вам, многоуважаемый Туо, организовать археологическую экспедицию.

Марта захлопала в ладоши:

— Браво! Браво! А меня возьмете в Африку? Скажите, Туо, возьмете?

Туо улыбнулся: сколько еще детского в этой девятнадцатилетней девушке!

— Мы, естественно, полностью берем на себя финансирование экспедиции, — продолжал Фаусто Лабан, — и урегулирование формальностей с правительствами тех стран, на территории которых придется производить раскопки. Вы ведь знаете, что Сахара принадлежит теперь тринадцати государствам.

— Да, в те давние времена мир разделен был надвое: Центрум и Атлантида, — сказал Туо. — А теперь государства как осколки после ядерного взрыва.

Лабан улыбнулся.

— Не совсем так, — возразил он. — Современная ситуация напоминает архидревнюю. Мир фактически снова разделен надвое. Государства группируются вокруг двух противоположных полюсов: Соединенные Штаты Америки и Советский Союз.

— Скажите пожалуйста!.. — Марта посмотрела на археолога печальными глазами. — И может начаться атомная война?

— Не думаю, — спокойно ответил Лабан. — Оружие настолько разрушительно, что использовать его — означало бы уничтожить цивилизацию.

— Но ведь во времена Центрума бомбы были еще мощнее, в тысячи раз мощнее, а вот… использовали! Разве тогда не знали, что цивилизация погибнет?

— Все в руках божьих! — Лабан поднял глаза вверх.

— Мне бы хотелось, чтобы Археоскрипт сослужил добрую службу миру, — сказал Туо.

— Я не возражаю, — стрельнул в него глазами Лабан, — хотя моя наука археология от политики так далека… Весьма и весьма.

— То, о чем я скажу, — объяснил Туо, — неизмеримо выше какой бы то ни было политики. Речь идет об исторических судьбах всего человечества.

— Наша задача гораздо скромнее, — позволил себе улыбнуться Лабан, — научное подтверждение существования Центрума.

— И Атлантиды, — добавил Туо. — В Археоскрипте — экспонаты со всех концов Земли.

— Итак, поскольку мы в принципе договорились с вами, Фаусто Лабан раскрыл свой портфель, — теперь можно рассмотреть и детали формального порядка. — Он достал соединенные большой скрепкой бумаги. — Пожалуйста. Вот проект условий, вот смета, штатное расписание.