Археология Месопотамии - [42]

Именно Франкфорт впервые попытался провести стилистический анализ этих скульптур, используя в качестве основного материала около 200 целых и фрагментированных статуй, происходивших из храмов поселений в бассейне р. Дияла [56; 58]. Помня о том, что некоторые особенности скульптуры могли отчасти объясняться местными традициями, он сумел распознать два отдельных этапа в ее развитии: ранний и более поздний стили резьбы, соответствующие, как оказалось, по крайней мере в районе р. Диялы этапам РД-II и РД-III.

Что касается раннего из этих двух стилей, то предшествующие ему аналогии могут быть обнаружены разве что среди немногих сохранившихся работ скульпторов протописьменного периода; о некоторых из этих произведений мы уже говорили. Среди них имеется лишь одна скульптура, которую можно сравнить с посвятительными статуями более позднего времени. Это происходящая из Хафадже периода Джемдет-Наср довольно грубо высеченная женская фигура, сжимающая в руках какой-то (утерянный) предмет, что уже предполагает позу поклонения [61, табл. 9&]. Однако хронологически эта статуя отделена от «ранней» скульптуры Франкфорта промежутком времени, соответствующим периоду РД-I, с которым пока не соотнесено ни одной скульптуры. Поэтому вполне справедливым представляется заключение, что стиль периода РД-II, о котором мы будем сейчас подробно говорить, выработался без каких-либо традиционных влияний. Характерные черты его, по-видимому, лучше всего можно проследить по группе статуй из Квадратного храма Телль-Асмара; все они, вероятно, могут быть причислены к произведениям одной «школы» скульпторов [61, табл. 13].

В числе адорантов в этой группе статуй девять мужчин в обычной одежде того времени — простой шерстяной юбке с поясом и длинной бахромой. В одном из них — бритоголовом, безусом и безбородом — можно узнать жреца; у остальных аккуратные «рифленые» прямоугольные бороды и длинные волосы. Глаза статуй сделаны из раковин и ляпис-лазури. Двенадцатая скульптура представляет собой фигуру коленопреклоненного жреца, вырезанную из алебастра; отметим ритуальную наготу жреца и головной убор (напоминающий женскую шляпу без полей). Две женские фигуры также облачены в обычный наряд, кайма которого проходит наискось по груди, а переброшенный край прикрывает левое плечо. Эти статуи даю г нам примеры двух разновидностей прически, общей для периодов РД-II и РД-III: коса, уложенная наподобие нимба вокруг головы с «шиньоном» сзади. Для этого времени можно отметить и ряд других характерных признаков. Особенность стиля скульптуры заключается главным образом в трактовке человеческого тела — составные компоненты его принимают абстрактные формы. Каковы бы ни были индивидуальные различия статуй, формальные принципы изображения остаются теми же: скульптор как-то рационализировал комбинацию разнообразных черт, превратив ее в податливую формулу полугеометрических элементов. Разумеется, можно предположить, что упрощение форм отчасти продиктовано недостаточным развитием технических навыков у этих ранних камнерезов; но мастерство, с которым достигалось это упрощение, скорее свидетельствует о сознательном стремлении к такой условной трактовке в противоположность реалистическому воспроизведению. Интересный контраст наблюдается в современных им фигурах, выполненных для отливки в металле. В период РД-II уже имелись искусные металлурги; среди находок с Телль-Аграба и Хафадже встречаются великолепные изделия из меди. Но они чисто натуралистические, без каких-либо признаков умышленной формализации.

Скульптура в стиле периода РД-III была представлена у Франкфорта главным образом посвятительными статуями из более поздних храмов Сина в Хафадже. Но в качестве иллюстрации приводились также многочисленные образцы и с других поселений как в самом Шумере, так и в зависимых от него областях Верхней Месопотамии (где различие между двумя этапами развития стиля определялось менее четко). Скульпторы этого более позднего периода стали искуснее. Они отказываются уже от приемов упрощения форм и не боятся проявлять интерес к передаче деталей внешнего облика людей. Бережно передаются трудноуловимые линии человеческого тела; рты и щеки трактуются так, чтобы придать выражение лицу; «рифление» волос и бород заменяется узором, имитирующим локоны, иногда разделенные насверленными дырочками. Еще более заметны перемены в покрое одежды и в манере изображать ее. Впервые появляются так называемые kaunakes: особый вид тканья, при котором платье состоит из находящих один на другой лепесткообразных пучков шерсти; по мнению некоторых исследователей, мы имеем здесь дело- с попыткой имитировать овчину [56, с. 51, 54 примеч.].

По всей Месопотамии теперь наблюдается поразительное единообразие стиля и художественных условностей. Изображение одежды и внешнего облика человека подчиняется строгим правилам, которые игнорируют любые местные различия, вызванные этническими или культурными особенностями. Например, такая характерная для статуй Хафадже или Варки особенность, как бритые головы и роскошные бороды, теперь столь же обычна и для Мари на Верхнем Евфрате, где население было большей частью нешумерским. Некоторые из самых прекрасных и хорошо сохранившихся раннединастических статуй действительно происходят из храма Иштар и других раннединастических святилищ этого северного городища; на нескольких вырезаны надписи, указывающие имя и профессию изображенного [181, табл. 88 —100 и цв. ил. табл. XX]. Кое-кто из них, как, например, знаменитый Эбихиль, управляющий храмом, представлен восседающим на стуле или табурете — опять-таки условность, которую можно наблюдать в Хафадже и в других местах. Только женщины в ряде случаев носят головные уборы, похожие на береты, а у одной из них поверх шляпки «поло» наброшено верхнее платье kaunakes. Напротив, у «певицы» Ур-Нанше, сидящей скрестив ноги на подушке, прямые волосы разделены посредине пробором [181, с. 401; ср. 18, с. 96].