Археология и естественнонаучные методы - [14]
Если культурно-историческая общность включает в свои рамки родственные культуры с весьма сходными базовыми признаками собственных проявлений, то металлургическая провинция относится уже к надкультурным феноменам. В ее границы могут быть втянуты культуры и общности самые разнообразные, в том числе совершенно несходные по множеству признаков. Их должен объединять один, но исключительно важный признак: принципиальное сходство в металлургическом производстве. Это сходство определяется использованием единообразных технологических приемов выплавки металла и его обработки, а также следование принципиально сходному набору металлических орудий и оружия. Пространственные ареалы металлургических провинций могут охватывать миллионы квадратных километров. Сами же тесно взаимосвязанные системы подобного рода могли функционировать до тысячи лет и более (Chernykh, 1992; Черных и др., 2000). Принципиальное сходство форм металла и технологии металлопроизводсгва дает археологам 68,2 % вероятности право предполагать, что производственные центры в рамках единой провинции действовали в основном синхронно.
Древнейшей из выделенных для Старого Света металлургической провинцией явилась так называемая Балкано-Карпатская медного века. Она охватывала Северные Балканы и Карпатскую горную систему с их богатыми меднорудными источниками. Именно из этих центров получали медь степные скотоводы, обитавшие в безрудных восточноевропейских степях, что недвусмысленно демонстрирует состав химических примесей к меди, извлеченной из могил степных пастухов и воинов. Хронологическая позиция последних определялась 33 датами (рис. 19).
Последующий по времени ранний бронзовый век привел к формированию гораздо более обширной Циркумпонтийской металлургической провинции, как бы поглотившей своим пространственным охватом предшествующую Балкано-Карпатскую. Циркумпонтийская провинция включала в себя массу разнообразных культур и определяла развитие в пределах не только раннего, но среднего бронзового века. Степные общности культур — ямная и катакомбная — являлись одними из ее составляющих (рис. 19).
Теперь мы раздвинем ареал сравнений, прибегая уже к несколько иному принципу группировки материала. Рассмотрим параллельно картины хронологии всей системы Балкано-Карпатской металлургической провинции медного века и ее более поздней, но территориально смежной части Циркумпонтийской провинции. Ограничение существенное: на этой картинке будут представлены культуры лишь тех географических ареалов, которые фактически полностью совпадали в рамках обеих систем. Иначе говоря, совокупные характеристики хронологии культур медного века Северных Балкан, Карпат и степей Восточной Европы будут сопоставлены с возрастными рамками культур раннего и среднего бронзовых веков, занимавших те же регионы.
Немаловажно также, что в этих раскладках участвуют весьма многочисленные выборки: медный век Балкано-Карпатской провинции — 341 дата, раннебронзовый век Циркумпонтийской провинции 348 дат и средняя бронза той же провинции — 187 дат (рис. 20). Проведенный анализ позволяет видеть практический повтор той картины, что мы зафиксировали в предыдущем разделе (рис. 20). Различия невелики: разрыв в гранях между суммой вероятностей культур медного века и ранней бронзы уменьшился до шести сотен лет, т. е. сами фигуры распределения как бы слегка «придвинулись» друг к другу. Однако принципиально картина фактически не изменилась или же изменилась очень мало. Не претерпела искажений также картина и в соотношении между календарными периодами для культур ранней и средней бронзы: здесь мы вновь наблюдаем взаимное наложение хронологических диапазонов в весьма широкой полосе ХХVIII-ХХIII веков до нашей эры.
Не так уж далеко ушло от нас то время, когда, к примеру, неколебимой, — почти священной для археологов — базой абсолютной хронологии бронзового века считались Древний Египет или же Передняя Азия с ее загадочными глиняными клинописными табличками, списками полумифических или же реальных правителей, с тем металлическим оружием, что сопровождало их имена и изображения. Мечтой специалиста по восточноевропейским культурам являлось тогда конструирование многотысячекилометровых — пусть даже зыбких и мало надежных — мостиков, связующих Восточную Европу через Кавказ с Передней Азией. Именно в тех исходных для всей культуры человечества, — а в те годы такое утверждение являлось нерушимой аксиомой! — велись настойчивые поиски — хотя порой и не очень надежных, весьма приблизительных, — аналогий тем металлическим изделиям, что изредка обнаруживались в культурах степной или же лесной Евразии. Именно так постепенно сплетали сеть эфемерных «цепочек», на которых крепилась вся система представлений о возрасте и календарных датах удаленных от легендарного Востока «варварских» северных культур…
Дендрохронология и радиоуглерод шаг за шагом теснили архаичные методы датирования. Процесс этот протекал отнюдь не гладко, с немалым трудом преодолевая скепсис специалистов, путем разрешения постоянно возникавших проблем, путем уточнения методов анализа и накопления материалов. Десятилетия непрерывной работы позволили возвести собственные, огромные, даже всеохватные базы для абсолютной хронологии археологических древностей на всех континентах. Хронологическая революция свершилась. Ныне среди профессиональных археологов и историков найдется очень мало охотников начисто отвергать эти методы и их фундаментальные устои, недвижно отстаивать позиции прежней науки.
