Аргументация в речевой повседневности - [2]
Теория речевых актов. В концепции речевых актов как совокупности пропозиционального содержания и иллокутивной силы (Остин 1986; Austin 1962) получил своеобразное воплощение развивавшийся в недрах русской школы психолингвистики тезис о неразрывности связи между речевой деятельностью и другими видами деятельностной активности человека (Выготский, Леонтьев, Лурия): «Речевая деятельность – это некоторая абстракция, не соотносимая непосредственно с <классическими> видами деятельности, не могущая быть сопоставленной с трудом или игрой. Она – в форме отдельных речевых действий – обслуживает все виды деятельности, входя в состав актов трудовой, игровой, познавательной деятельности. …Речь не замкнутый акт деятельности, а совокупность отдельных речевых действий, имеющих собственную промежуточную цель, подчиненную цели акта деятельности, в который они входят, и побуждаемый общим для этого акта деятельности мотивом» (Леонтьев 1997: 26). Введение в структуру речевого акта таких составляющих, как иллокутивная цель и перлокутивный эффект (Серль 1986; Searle 1972, 1985) вывело на первый план воздействующую функцию речевого произведения: желание изменить или определенным образом направить поведение партнера – важнейший мотив элементарного действия говорения, сочетающего в себе также элементы расчета и стратегической деятельности. Понятие иллокутивного вынуждения, лежащее в основе выделения минимальной диалогической единицы (Баранов, Крейдлин 1992), продолжает данную тенденцию, акцентируя внимание на том, что сцепление реплик в обычном и повседневном диалоге происходит за счет того, что одна реплика вынуждает другую. Интенция говорящего как важнейший мотив отбора языковых средств оформления высказывания, типа речевого акта, рассматривается в рамках методики интент-анализа (Павлова 1997; Ушакова 1997).
Теория речевых жанров. С позиций генристики, использующей в качестве основополагающего тезис о том, что речевая деятельность есть наиважнейший способ осуществления социального взаимодействия, пристальному анализу подвергаются, прежде всего, разнообразные вербальные формы, в которые облекаются различные типы данного взаимодействия (Седов 2004; Гольдин 2007; Дементьев 2006, 2007; Шмелева 2007; Вежбицка 2007). Номенклатура данных форм чрезвычайно богата: выделяют речевые жанры болтовни (Седов 1999), светской беседы (Дементьев 1999), вранья (Шаховский 2005), притворства (Деннингхаус 1999), порицания (Дьячкова 2000), шутки (Шурина 2007), анекдота (Карасик 1997), молитвы (Мишланов 2003) и др. Важным представляется понимание речевого жанра (РЖ) как явления переходного между языком и речью: с одной стороны, РЖ – это не коммуникация, а только ее форма (и это сближает РЖ с языком), а с другой – это форма речевая, а не языковая (Дементьев 2006: 238).
Стратегический подход. Взаимодействие когнитивных, эмоциональных и других структур сознания (а также некоторых механизмов бессознательного) в процессе планирования и осуществления сложных речевых действий является объектом изучения так называемого стратегического направления анализа дискурса, основные единицы которого – коммуникативная стратегия, коммуникативная тактика и коммуникативный ход. Типологии вышеперечисленных единиц разнообразны. Выделяют основные (семантические и прагматические) и вспомогательные (диалоговые и риторические) (Иссерс 1999), репрезентативные и нарративные (Седов 2004) стратегии, стратегии кооперации и конфронтации (Третьякова 2003) и т.д. Палитра же описываемых в различных исследованиях тактик также богата, но по утверждению лингвистов носит еще незаконченный характер (Иссерс 1999: 260).
Стилистика речи. Важно, что даже в такой, освященной традицией, области науки о языке, как стилистика, наблюдается повышение исследовательского интереса к трудноуловимым явлениям речи. Объектами пристального внимания современной стилистики становятся такие явления, как: речевая субкультура, рождающаяся в ходе обыденного устного общения простых, так сказать, рядовых языковых личностей и тесно связанная с языковым вкусом эпохи, с языковой модой (Седов 2004; Костомаров 1994); новояз — подъязык, способ коммуникации, возникший в недрах партийной номенклатуры, но продолжающий активное функционирование и в современной речевой практике (Земская 1996; Седов 1993); язык Интернета или «скоростной русский язык» (Садовничий 2007), представляющий собой некий коммуникативный гибрид, который по форме есть письменная коммуникация, но по сути, – разговорная речь (Костомаров 2007). В.Г. Костомаров отмечает в этой связи некоторые характерные для современного русского языка тенденции:
1) взаимопроникновение книжного и разговорного языков, при котором соответствующие пометы в словарях не указывают на сферу применения слова, но свидетельствуют об его уровне экспрессивности;
2) средствами массовой информации стирается грань между диалогическим и монологическим общением (ток-шоу, интерактивное общение);
