Арфа Ветров - [42]

Уже в который раз проклинал Шианнат незваных гостей. Однако кто же все-таки они такие? Ксандимцы никогда не забираются так далеко на юг, поэтому он и обосновался здесь — он изгнанник, вычеркнутый из памяти своего народа в тот момент, когда молодой олух, полуслепой Эфировидец, произнес заклинание, изгладившее память о нем из всех ветров. Шианнат закусил губу, чтобы не застонать от стыда и душевной боли. О Богиня, подумал он в отчаянии, зачем я тогда затеял все это? Зачем мне вообще понадобилось быть Хозяином Табунов?

Отчего он не такой, как все? Почему он всегда чувствовал себя чужим среди своего маленького народа и был замкнут, в то время как другие ничего не скрывали друг от друга? Не раз его острый ум доставлял юноше неприятности. Он был умнее, и его ненавидели за это. Будь они прокляты! Будь проклята его мать, которая после развода оставила Шианната в прибрежном селении с отцом, хотя детей от прочих своих мужей она взяла с собой в горы. Если бы не это, Шианнат вырос бы вместе со своими братьями, среди своего народа. На деле же когда юноша после смерти отца попал в крепость, он никак не мог там ужиться и постоянно имел столкновения с Хозяином Табунов из-за своего упрямства, пока наконец не решил, что единственный путь избавиться от Фалихаса с его дурацкими правилами и ограничениями — самому стать Хозяином Табунов. Только сестра Искальда, которая любила Шианната, пыталась предостеречь брата от этой безумной затеи, а когда он потерпел поражение, настояла на том, чтобы разделить с ним изгнание.

И вновь боль пронзила сердце Шианната. В Ксандиме смертные приговоры существовали только для чужестранцев и шпионов, и ему выпала гораздо худшая участь. Юношу лишили имени и изгнали его, осыпая камнями и проклятиями. Искальда, отвергнувшая Фалихаса, была при помощи Эфировидца навсегда превращена в кобылу. С трудом удерживаясь от слез, изгнанник взглянул на свою спутницу. О, если бы только избавиться от этих мучительных воспоминаний! Иногда в отчаянии он был на грани того, чтобы убить и себя и ее, — с помощью ли меча или просто бросившись верхом на Искальде в пропасть. Однако ему не хватало мужества, чтобы совершить это.

Кобыла фыркнула и ткнулась носом ему в ладонь. Шианнат вздохнул:

— Знаю, Искальда, я тоже голоден. Пойдем, нам пора.

Неподалеку, в горах, у него было еще одно логово-пещера, не очень-то удобная, но там имелся запас еды на всякий случай, а также запас сухого сена для Искальды, накошенного еще при более человеческой погоде.

В последний раз Шианнат бросил хмурый взгляд на башню, на дымок, шедший из трубы. Будь они неладны! И откуда они тут взялись? Неожиданно юноша засомневался. Если они не ксандимцы то, конечно, не могут знать, что он изгнанник. Если представиться им просто путником, сбившимся с дороги, его наверняка впустят.

Безумная надежда озарила душу изгнанника. После долгого одиночества, когда у него не было других спутников, кроме Искальды, он с новой силой ощутил тоску по людям, по звуку человеческого голоса. На изможденном лице юноши впервые за многие месяцы появилась улыбка, и он взялся за уздечку своей кобылы, чтобы покинуть свое укрытие.

Однако новый звук заставил его» вновь вернуться назад: своим обострившимся за время дикой жизни слухом юноша расслышал хлопанье крыльев в воздухе, где-то с другой стороны долины.

Шианнат поежился, и не только от холода. Разве он стал Эфировидцем, что ему являются всякие знамения? Но когда он снова выглянул из укрытия, над деревьями, окружающими башню, действительно кружили какие-то крылатые существа. Он замер в ужасе. Во имя Райских Полей, откуда здесь взялись эти призраки?

Затем, к своему изумлению, Шианнат увидел воинов — до сих пор они были так хорошо скрыты в лесу, что он их и не разглядел, а теперь бросились к башне. Их грубая, резкая речь была ему хорошо знакома. Проклятые казалимцы! Что им здесь нужно? Юноша снова спрятался за камнями, а крылатые существа исчезли за вершинами деревьев.

Здравый смысл подсказывал изгнаннику, что пора уходить отсюда. Если пришельцы разошлют разведчиков… Но юношу удерживало любопытство и острое желание быть поближе к людям, все равно каким. Если что, Искальда предупредит, а с его знанием местности и при таком снегопаде он запросто сможет уйти от преследователей. Так что Шианнат остался и увидел, как крылатые воины спустились на крышу башни, а казалимские ублюдки, действовавшие с ними заодно, стали выламывать дверь. Так это засада! Шианнат почувствовал жалость к тем, кто находился внутри, независимо от их происхождения.

Язура внезапно разбудил какой-то новый, странный звук. Первое, что бросилось ему в глаза: в комнате явно не хватало народу. Шиа по кошачьему обыкновению улеглась на самом теплом месте, у очага, а Нэрени с Элизаром устроились на куче одеял. Но где же остальные? Он встревожился, но, услышав тихие голоса, доносившиеся сверху, успокоился, догадавшись, где Ориэлла и Анвар. Язур улыбнулся. Пользуются случаем, чтобы побыть наедине, это вполне понятно. Однако где же все-таки Черная Птица? Он уже собрался поискать ее, как вдруг дверь с треском распахнулась и в комнату ворвались воины Харина. Язур обнажил свой меч.