Ареальность - [28]

— Алло, Максим! — в трубке раздался голос Леонида. — Можешь говорить?

— Да, привет. Могу. — Карнакин поморщился — этот человек был ему чем-то неприятен.

— Максим, я насчет девочки. Ты подумал? Я могу позвонить и сказать, чтобы она завтра пришла?

— Куда?

— Устраиваться.

— Знаешь, Лёнь, — Карнакин с шумом выдохнул воздух, — пускай она придет для начала на собеседование, а затем я спрошу у менеджера, что он о ней думает. Если она хоть немного может пригодиться «Альфасети», то возьмем её на общих основаниях на испытательный срок. Если нет — не обессудь, балласт нам не нужен, даже в виде «своих» людей. Это контрпродуктивно, Лёнечка.

На том конце долго была тишина. Карнакин даже думал сбросить звонок, но затем в трубке послышался вздох:

— Максим, очень жаль, что мы не договорились. Я тебя просто не узнаю, если честно. Да, глобально ты прав, но…

— Что?

— Помогать надо.

— Лёня, тут только бизнес, — ответил Карнакин, стараясь придать голосу как можно больше твердости. — Пусть она приходит, а остальное я уже сказал.

— Ладно, Максим… хорошего вечера!

— Пока! — сказал Карнакин и отложив телефон в сторону, вновь принялся изучать документы. Через десять минут ему пришло короткое сообщение от Силкина — «Молодец! Так держать».

Глава тринадцатая

В девять часов вечера Максим позвонил в водительскую комнату:

— Алло, Миша! Не уснул еще? А, привычка, ну хорошо! Поехали домой! Да верно, попозже выезжаем, значит и пробок не будет… всё, я спускаюсь!

Закрыв за собой двери, автоматически встававшие на магнитный замок, Максим не стал дожидаться лифта, а спустился по лестнице на первый этаж и попрощавшись с охраной, вышел во двор. Было холодно и темно, с неба падали первые снежинки, так что сев в еще не успевший прогреться салон, он еще глубже закутался в пальто.

— Устали, Максим Сергеевич? — вежливо осведомился Лосев.

— Есть немного.

— Ну ничего, завтра пятница!

— Ты сегодня весь день так и просидел?

— Я как вы! — Лосев с улыбкой обернулся. — Никуда не едем, значит я сижу в офисе.

Карнакин зевнул:

— И чем занимался?

— А ничем. Телевизор смотрел, с ребятами разговаривал и так далее.

— Понятно, — Максим усмехнулся. — Ждать намного тяжелее и муторнее, чем иметь четкие планы и постепенно осуществлять их.

В ответ Лосев вздохнул:

— Вот такая работа! Но что поделать — и этим кто-то должен заниматься.

Через полчаса они были уже возле дома. Договорившись с Лосевым о том, чтобы завтра он приехал на час раньше (Максим хотел в утренней тишине офиса еще раз повторить список людей, которых запоминал сегодня), Карнакин прошел в подъезд, а оказавшись перед своей дверью, глубоко выдохнул и нажал кнопку звонка. Через некоторое время изнутри раздался звук открывающихся замков и на пороге появилась Оксана.

— Ой! — первые несколько секунд Карнакин даже не мог ничего сказать. Стоя в дверях с приоткрытым ртом, он рассматривал жену, скользя взглядом по её длинным волосам, короткому топу и игривым розовым шортикам, а затем снова опуская глаза вплоть до загорелых голых ног с ярко накрашенными ногтями.

— Что с тобой? — с удивлением глядя на мужа, Оксана подалась немного назад. — Что ты на меня так смотришь — что-то случилось? Ты пьяный?

Карнакин покачал головой:

— Нет.

— А что тогда? — она улыбнулась.

— Давно тебя не видел, — улыбнулся он в ответ. — Ты выглядишь сногсшибательно… еще лучше, чем вчера.

— Да ну тебя! — Оксана рассмеялась. — Вечно ты со своими штучками! Хотя приятно, конечно… ты, может, пройдешь все-таки в квартиру?

— Я очень соскучился, извини, — сказал Максим, привычным движением ставя в угол портфель. — Знаешь, последнее время я на тебя смотрю разными глазами и вижу всегда по-разному.

Она улыбнулась:

— Лучше или хуже?

— Мне ты нравишься всегда и во всем… это неважно, ты всегда очень красивая!

— Ой, Карнакин, что-то вы сегодня какой-то загадочный? Мне кажется, что ты переработался.

— Может быть, съездим куда-нибудь отдохнуть на недельку? — спросил Максим. Он не знал, может ли так поступать, но неожиданная идея ему понравилась, хотя его слова и заставили Оксану в недоумении округлить глаза.

— Мы только вернулись из Вьетнама три недели назад, а ты уже хочешь снова куда-то ехать? — удивленно спросила она. — Я-то могу поехать, я не против, но ты ведь работаешь?

— Три недели?! — Максиму, неожиданно попавшему впросак, надо было срочно выходить из положения. — Слушай, вот время летит — я и не заметил! Мне показалось, что уже несколько месяцев прошло!

— Тем более, мы на Новый Год хотели на Гоа, ты забыл? — сказала Оксана, по счастью, не ставшая придираться к словам.

— Да-да, конечно! Тем более, что он уже скоро, — поддержал ее Максим. — Это я просто так ляпнул, чисто механически.

— Я же говорю, что переработался! — Оксана с нежностью провела рукой ему по голове. — Пойдем кушать, я сегодня картошку с мясом и грибами сделала.

— Что за грибы?

— Наши, с дачи.

— Сейчас, только руки помою. Лешу позови…

— Он уже час назад, как поужинал, — Оксана усмехнулась. — Папа приходит в десятом часу, так что ребенок не может ждать.

— А ты? Ты меня прощаешь?

— Я же твоя жена!

… Время уже давно перевалило за полночь, но эти двое по-прежнему не спали. После плотного ужина, когда казалось бы настал момент спокойно развалиться на диване и отдохнуть, внезапно нахлынувшая страсть заставила их полностью забыться и, соединившись в жарких объятиях, умчаться в сладкую даль. Оксане было хорошо — Максим показал себя настоящим жеребцом, чего давно за ним не замечалось вследствие объективно вредной сидячей офисной работы. Максиму было хорошо — жена, которую он любил и которая всегда ему нравилась, стала еще краше, приобретя дорогой лоск и повадки начинающей светской львицы, что придавало отношениям новизны и шарма. Хорошо было им обоим — каждый неожиданно пережил новые эмоции, так необходимые для разбавления рутины семейной жизни, и хотя первопричины этого были различны, но соединившись, они дали чарующий результат. Отдав все силы охватившей их страсти, сейчас они просто лежали, смотрели телевизор, пили ярко-оранжевый сок из тропических фруктов, но так и не могли надолго разомкнуть объятий. Говорили по большей части по пустякам, и хотя оба чувствовали, что надо сказать еще что-то, никто не решался, да и не знал, с чего начать. В итоге первой начала Оксана: