Ардаф - [61]

Через несколько минут Теос оказался на широкой мраморной набережной, недалеко от того места, где впервые увидел прекрасную Верховную Жрицу. Погрузившись в размышления, он шагал вдоль берега, когда вдруг заметил группу людей, собравшуюся впереди: мужчины, женщины и дети, которые тревожно толпились у самого края парапета, глядя с волнением на воду внизу. Теос быстро приблизился к ним и, поглядев туда же, невольно вскрикнул от ужаса: река была красная, как кровь. В свете медленно восходившего солнца воды внизу сияли тёмно-алым оттенком, более ярким, чем рубин.

По мере того как небо постепенно светлело до бледного, прозрачного голубого, цвет реки становился всё более выраженным и наконец группа собравшихся, словно поддавшись неудержимой панике, разбежалась в разные стороны с громкими криками отчаяния.

Теос остался стоять один, положив руки на скульптурный парапет и глядя вниз, в эти алые воды, пока их странный оттенок совсем не затуманил его зрение. И тогда слова пророка Хосрулы, сказанные в присутствии короля, явились ему на память с новым пугающим значением: «Кровь! Кровь! Алое море, в котором как разбитый и брошенный корабль, упокоится Аль-Кирис, чтобы никогда больше не возродиться!»

В этот момент ход его размышлений был прерван звуком резкого металлического голоса за спиной:

– Что за глупцы! – сказал голос, дрожа отчётливыми нотками презрения.

Повернувшись, Теос оказался лицом к лицу с говорившим: высоким человеком с бледным, чисто выбритым, интеллектуальным лицом, маленькими, острыми глазками и очень прямыми волосами; человек, каждая черта которого кричала о глубокой самоуверенности и равно глубоком презрении ко мнению всех прочих людей, которые, вероятно, могли бы с ним не согласиться. Он серьёзно улыбнулся, Теос возвратил ему равно серьёзную улыбку, в то время как вновь пришедший, с повелительным взмахом руки продолжил:

– Вы, сер, очень молоды и, вероятно, вращаетесь в среде передовых студентов одного из наших величайших колледжей, поэтому особенный, но вместе с тем не вполне неестественный оттенок реки, заметный этим утром, несомненно, не является загадкой для вас?

Теос улыбнулся, торжественная манера собеседника изъясняться и его напыщенный вид насмешили его.

– Достопочтенный сер, вы переоцениваете мои скромные возможности! Я в Аль-Кирисе чужак, и мне ничего не известно о здешней образовательной системе, равно как и о действии внутреннего механизма нашей удивительной вселенной!

– Любопытно! – пробормотал учёный. – Но я не спрашиваю вас о сокровенном знании природы вещей, а лишь пытаюсь определить, подвержены ли вы, подобно тем глупым плебеям, влиянию всех этих бессмысленных предрассудков, касающихся изменения цвета воды в реке. Ибо цвет этот, хоть и кажущийся необычным, происходит от вполне естественных причин, что известно каждому школьнику и весьма легко объяснимо с помощью науки.

Теос замешкался, глаза его невольно обратились к алому потоку, который теперь, в лучах рассветного солнца, казался ещё более ярким и красным, словно настоящая человеческая кровь.

– Странные слова звучали в последнее время в Аль-Кирисе, – задумчиво промолвил Теос, – этот красный цвет может, как вы говорите, оказаться следствием и природных явлений, тем не менее не представляется ли вам такое совпадение исключительным феноменом, если даже не странным и почти фатальным предзнаменованием!

Его собеседник рассмеялся спокойным, беспечным смехом, выражавшим презрение.

– Феномен! Предзнаменование! Эти слова сегодня содержатся лишь в словаре необразованных масс; мы, учёные и люди высококультурные, давно отбросили их прочь, как бессмысленные и ненужные. Нет, молодой человек, цвет воды в этой реке, так похожий на человеческую кровь, не имеет ничего общего со знамениями и пророчествами о грядущем зле, явление это вызвано простым притоком какой-то инородной материи, вероятно, принесённой бурею со склонов далёких гор, из которых эта река проистекает. Какое-то внезапное смещение почвы, или вулканический выброс, или далёкое землетрясение… любое из этих природных явлений могло стать причиной изменения цвета.

– «Могло стать»? Отчего же вы не говорите «должно стать»? – заметил Теос с иронией. – Раз уж наука вселяет в вас такую уверенность?

– Нет-нет, никто никогда, даже самые высокомудрые учёные, не могут сказать «должно стать»! Строго говоря, невозможно в нашем мире высказать ни единого совершенно неоспоримого заключения.

– Даже такое, как, например, дважды два четыре? – предположил с улыбкой Теос.

– Даже такое! – серьёзно заключил учёный.

Теос воззрился на него с удивлением: человек этот, должно быть, спятил, решил он.

– Признаюсь, вы меня сильно удивили, сер! Я спросил вас просто ради шутки. Взгляните, – он поднял с земли палочку и разделил на четыре части, – сосчитайте же сами: два и два! Сколько выходит палочек? Уверен, что не больше и не меньше, чем четыре?

– Кажется, что четыре! – примирительным тоном заметил человек. – Но я бы не стал за это ручаться! Равно как и ни за что иное, что видят мои глаза и подсказывают мне мои чувства.

– Бог мой, но минуту назад вы восхваляли превосходство разума и прогрессивную систему знаний, которую преподают в ваших колледжах, противопоставляя её сверхъестественным вещам и духовным истинам, имея целью выставить их несостоятельными!