Ард Айлийюн - [58]

— Нур! — произнес Сандр, вложив в имя нужные эмоции.

Нур понял и по его команде отряд отступил на полсотни шагов. Глафий поднял находку, подержал в руке, протянул Сандру.

— Твоя очередь. Да, на ней отпечаток руки Ахияра. Но что это — я не понимаю.

У Сандра губы задрожали. Так, что пришлось их мять пальцами. Но ведь есть отчего… Получалось, Ахияр был уверен, что его послание откроет именно он. Но надо вначале объяснить Глафию…

— Друг мой… Эта золотая коробочка… Футляр… Он принадлежал моему отцу. Ты ведь помнишь, он занимался исследованием океана. В этом футляре он привозил подарки из экспедиций. Он золотой, герметичен, и открывается хитро. Жемчужины, кусочки кораллов, всякие мелочи… Помню, я открывал его и радовался каждой находке-подарку. Наследство отца… Вот, посмотри, тут гравировка, его имя. Ахияр попросил его перед уходом. Кроме нас двоих, никто не знает его секретов: как открыть, и как прочитать то, что написано внутри.

— А внутри что-то написано? — заинтересовался Глафий, — Можно, я попробую?

Попытки не увенчались успехом, и он сдался.

— Дня через три и ты бы открыл. Вот так, — Сандр коснулся одновременно пяти точек на корпусе футляра и он мягко распахнулся, открыв пустоту. Но внутреннюю поверхность покрывала вязь из знаков-идеограмм, — Попробуешь прочитать?

Глафий взглянул и отказался.

— Тут использован шифр, который мы с Ахияром придумали в детстве. Специально для игры в разведчиков Арда Аатамийн, Темного материка. Постепенно в игру включились многие, но шифр мы оставили себе. Разгадать его кому-то непросто.

Сандр приблизил послание к глазам и, повторяя движения Глафия, попробовал уловить специфику запахов. Повеяло морем, настроем детской игры… Но это — психика, и только. До Глафия не подняться.

— Что там? — нетерпеливо спросил Глафий.

— Сейчас, — Сандр переключился на задачу, — Предостережение. В форме запрета. Нам нельзя на север. Это направление крайне опасно. Он предлагает вернуться, пересечь Жемчужную и изучить обстановку на правобережье. И уж после этого принимать решение на уточнение маршрута.

— Я так и знал! — ударил кулаком правой по ладони левой Глафий; получился яркий сильный звук, — Мы слишком торопились. Нур не готов к Переходу. То, что ему необходимо, находится по ту сторону Жемчужной. Больше ничего?

— Нет. Он торопился. Его опекали плотнее, чем нас. Но он прошел, я знаю. Ведь так?

Сандр вспомнил видение о посещении Чандры, но рассказать Глафию не решился. Не время.

— Так! — согласился с ним Глафий, — Ахияр способен не только на такое. Но что делать с сообщением?

— Оставим как было. Почти как было. После нас придут любопытствующие. Я буду очень рад…

Сандр направил сосредоточенный взгляд на раскрытый футляр. Металл нагрелся, покраснел. Нанесенные алмазной гранью знаки начали хаотически перемещаться. Дождавшись, пока они перемешались, Сандр закрыл футляр.

— Всё! Смысл исчез. Ты доволен, брат мой Глафий?

— Еще как! Я не подозревал, что так можно…

— Я и сам до недавнего времени… Мы, айлы, не знаем себя. Вот для чего Нуру требуется путешествие по Арду Ману.

Водопад Ауян

О предупреждении Ахияра Сандр решил сообщить Нуру и айлам позже, когда Найденыш будет подальше. Озадаченный внезапной сменой маршрута, оперативный отряд шел молча. Над возможным руслом Жемчужной выше водопада Ауян застыла густая масса тумана. Решили идти рядом с ним на юг, пока не найдется подходящее место для переправы.

Отыскалась удобная звериная тропа, местами почти примыкающая к полосе тумана. И тогда в белесом массиве айлы отмечали движение сгустков наподобие морских медуз. Светло-оранжевые, величиной с Найденыша, словно кометы неба, знаменующие приход Азарфэйра, они рождали не положительные эмоции.

— А ведь туман не временное явление, — сказал Джахар, — Там внутри сложился микроклимат, свои организмы, много чего…

— В Арде Ману должно быть множество таких биоанклавов, — сказал Арри, дергая за неподдающийся узел цветного платка на шее, — И в каждом свой, непохожий на другие, мир. Наступят спокойные времена, непременно займусь их исследованием…

— Займешься, — рассмеялся Ангий, — Но кто тебя оторвет от экспериментальной фабрики, от опытов с красками? Игрушку из Центра Магии ты ведь непременно превратишь в настоящую.

— Ну, — возмутился Арри, присматриваясь к голове медузы, подплывшей к краю туманной полосы, — Сколько я обхожусь без них! И ничего ведь…

Голова медузы из оранжевой перекрасилась в фиолетовый цвет. А на фиолетовом фоне блеснули два оранжевых глаза, излучающие холодную, пронизывающую воздух мысль. Или показалось? Сандр потер глаза, посмотрел снова, но медузы уже нет.

* * *

Тропа отклонилась влево, Арри облегченно выдохнул. Значит, не показалось, он тоже заметил. И не понравилось. Тканевые фабрики роднее, чем туманы с разумными каракатицами.

Лучи поднявшегося Иш-Аруна заскользили по туманной стене, заставив ее мерцать и искрить. Как только наплывало облачко, мерцание-искрение исчезало. И стена отражала идущий мимо оперотряд. Шум Ауяна усилился, заглушая звуки движения.

Стена тумана оборвалась неожиданно, как срезанная по вертикали, и открылся вид на водопад. Отряд замер перед величественной картиной. Над головами, на расстоянии любимой Джахаром спринтерской дистанции, — обнаженный скальный массив. То, что за ним на запад и север, скрыто под полосой тумана. Ведь Жемчужная откуда-то берет начало? Уж не до Кафских ли гор тянется загадочная белая полоса? В любом случае вода Жемчужной требует отдельного исследования. Нур ведь не потянулся к ней при первой встрече.