Арбитр - [56]

Температура тела повышенная — 37.3, что означало ускоренный метаболизм. Майор отметила, что тело Стальнова удерживалось на самой температурной границе, после которой начинались патологии, меняющие работу ферментов.

Коллаген — основа соединительной ткани организма и эластин — белок соединительной ткани, обладающий эластичностью, имели очень странную нехарактерную структуру. Некрасова не смогла теоретизировать причину подобных изменений. Однако это объясняло повышенную прочность кожного покрова. Возникли вопросы и к нехарактерной прочности костей Матвея.

МРТ зарегистрировала гипертрофию височной доли головного мозга, а её активность на электроэнцефалографии вышла до жути диковинной. Словно Матвей находился в фазе быстрого сна. Будучи в состоянии бодрствования. В качестве доказательства майор приложила какие-то графики.

Список подобных заметок и наблюдений шёл на три полновесные страницы. Никифор, уставший расшифровывать смысл текста, пробежался по ним наискосок, с мыслью, что чуть позже ещё раз перечитает.

В конце своего рапорта учёная ставила множество вопросов, на которые пока не имела права получить ответы, а также предлагала новые тесты. Уже с привлечением действительно дорогостоящей и сложной аппаратуры, чтобы выявить точные границы возможностей объекта.

Никифор взял в руки чёрным маркер и закрасил абзац, в котором шла речь о замедлении старения. Потому что его подавать руководству не стоило ни в коем случае. Иначе жизнь свою Матвей проведёт прикованным к хирургическому столу. А охоту на неуловимого противника никто не отменял.

Беседа с генерал-майором подтвердила, что их спецотделу дали зелёный свет. Того убедил спарринг. Умудрённый жизнью Шевченко, как никто, понимал, насколько сильнее должен быть боец и насколько выше должна быть его квалификация, чтобы с такой лёгкостью обезвредить противника, не убив его. А тем более десяток противников за раз.

Фадеев собрался вызвать Матвея к себе, дабы обсудить планы на готовящуюся операцию. Однако, чтоб не дёргать человека напрасно решил вначале убедиться, что тот ещё не спит. Полковник пощёлкал мышкой по монитору, переключаясь с одной камеры внутреннего наблюдения на другую, отыскал комнату Стальнова и… тяжело вздохнул, потирая переносицу. Нестерпимо захотелось курить. И этого требовало не тело, после того странного поступка Матвея, он почти не ощущал позывов. Никотина требовал мозг.

И вот что с ним делать?..

В голове всплыли отцовские слова из далёкого детства.

«Наш пострел везде поспел».

Почему-то именно они лучше всего описывали происходящее на дисплее.

* * *

Утро я встретил в благодушном настроении. Утомившаяся Ксения Анатольевна смогла ретироваться лишь посреди ночи. Загонял я её. Не учёл, что не все обладают повышенной выносливостью. А потому я смог спокойно привести себя в порядок, не отвлекаясь на внешние раздражители. Даже если это были очень симпатичные и чертовски изобретательные раздражители.

В столовой как раз трапезничали — в голове почему-то всплыло именно это глупое слово — ребята Кречета. Активно стучали ложками и вилками. При виде гречки с котлетами и варёных яиц захотелось смахнуть ностальгическую слезу. Набрав еды, на секунду задумался, где расположиться, когда меня окликнули:

— Эй, Васнецов, садись с нами! — прогудел здоровый Степасюк.

Хлопнувшись сбоку на скамейку, я обменялся кивками с ребятами.

— А это правда, что ты в Китае по какой-то секретной программе обмена спецподразделений служил? — спросил внезапно Иванцов.

Я чуть не поперхнулся.

— Что?

— Ну, где тебя научили так резво махать и руками и ногами.

Отвечать мне не пришлось.

— И в Китае, и в Моссаде, — лениво протянул Дербенко. — И в Крылатых гусарах у Поляков, и в сотне царя Леонида.

— Про эльфов ещё забыл, — ткнув в его сторону вилкой, заметил я. — Они тоже многому обучили.

— Во-во, — хмыкнул Кречет.

— Товарищ капитан!..

— Вижу глупых мыслей у тебя много, Иванцов. Потому что энергия нерастраченная скопилась. Это мы исправим.

Боец понурил голову и вяло поковырял ложкой в гречке.

— По крайней мере стреляем мы лучше, — довольно объявил Степасюк.

— Правда что ли? — радостно уточнил Дербенко. — Все в десятку кладёшь?

Улыбка на лице громилы сошла на нет.

— Товарищ капитан, я не в этом смысле!..

Посмеиваясь над кровожадным офицером, я сходил за добавкой.

— Господи, я думал, у нас этот дылда жрёт, как не в себя, — хмыкнул Венедиктов, кивая на Степасюка.

Моя тарелка пустела с пугающей скоростью.

— Я расходую много энергии, — не отрываясь от еды, неразборчиво ответил ему.

Закончив, направился к кабинету полковника. Пора было решать, что делаем дальше.

— Заходи-заходи, — замахал Никифор рукой. — Как раз думал за тобой послать.

— Есть новости?

— Да. Официально дали добро на операцию с твоим участием.

— И о той операции, наверное, все враги знают, — я пожал плечами.

Полковник скривился.

— Мы постарались сузить список вовлечённых лиц до минимума, но риск сохраняется, ты прав.

— Я могу их всех допросить. А также тех, кто знал про вашу неудавшуюся засаду на призрака. От меня скрыть ложь не получится.

— Как ты меня допрашивал? — вскинул бровь Фадеев.