Арби - [15]

— А нельзя мне пока на работу пойти? Ведь работают Колька, Саша…

Бека глубоко вздохнул:

— Эх, дружок! Колька и Саша за старших в семье остались, вместо отцов. Успеешь на работу. Нам с тобой хватит заработка — и на хлеб, и на книги.

В дверь негромко постучали. Вошли Ванюшка и его статный отец с огромными, сильными руками. Он работал кузнецом.

Маленькая комнатка сразу показалась ещё меньше. Ванюшкин отец осторожно присел на край скрипучей железной койки.

— Молодец у тебя братишка, Бека, — заговорил он густым басом. — Не у всякого взрослого достало бы отваги. Ванюшка мне всё рассказал.

— А мне ничего не рассказывали. — Бека с укором взглянул на Арби.

Ванюшкин отец попросил:

— Ну-ка, сынок, выкладывай.

Арби со смущением и любопытством услышал вновь о событиях сегодняшнего дня, о собственной смелости. Бека смотрел на него уже не с упрёком, а с гордостью. Ванюшкин отец, дядя Михаил, был первым, кто помог Беке в этом чужом, совсем незнакомом городе. Бека до изнурения бродил по улицам в поисках работы, увидел кузню и вошёл туда. Он плохо знал русский язык и не мог найти нужных слов, но статный кузнец понял его сразу: усадил на лавку, достал большой ломоть хлеба, присыпанный солью, разломал пополам. А на следующее утро Бека уже и сам работал в кузнице.

— Соколы растут! — похвалил отец, когда Ванюшка закончил свой рассказ. — Бека, ты сегодня пойдёшь к нашим?

— Конечно, — ответил Бека. — Идём вместе?

Когда взрослые ушли, Ванюшка посмотрел на рисунок Арби и весело изумился:

— Ну и художник! А ну, давай сюда.

Ванюшка тоже оказался не слишком опытным художником, но зато у его лошади копыта были как настоящие, даже с подковами, и великолепное узорное седло. У Арби дух захватило от восхищения.

Солдат

Однажды утром Арби вышел из барака и увидел на лавочке солдата в серой шинели. К стене были прислонены костыли. Горбясь, солдат крутил из обрывка бумаги цигарку. Выбежал Ванюшка. Он уселся рядом с солдатом и моргнул Арби. Тот сделал вид, будто не замечает приглашения.

— Ты чего? — удивился Ванюшка. — Дядя Фёдор, это мой друг. Ну тот, я тебе говорил…

Солдат повернулся к Арби:

— Иди-ка сюда, познакомимся, Тебя вроде Арби зовут? Присаживайся.

Арби вежливо присел, стараясь не выдать своей гордости и волнения.

— Дядя Фёдор, расскажи, как тебя ранили, — попросил Ванюшка, а сам снова подмигнул Арби — слушай, мол, сейчас начнётся самое интересное.

— Расскажу, коли слушать не наскучило, — помолчав, сказал дядя Фёдор. — Ты ведь вроде был, когда я отцу твоему рассказывал…

— Я не всё разобрал, — возразил Ванюшка и прибавил с обидой — Меня ещё тогда батька прогнал, помните?

— Не повезло тебе, браток, — шутливо посочувствовал дядя Фёдор. — Хорош ты малый, а вот солидности маловато, петушился, помнится, больше всех.

— Ладно, дядя Фёдор, — перебил Ванюшка, которому эти речи, как видно, не слишком пришлись по вкусу. — Вы лучше расскажите…

Дядя Фёдор задумался, припоминая. Негромко начал:

— Всё случилось неожиданно…

— А как? — спросил Ванюшка.

Арби вспыхнул, поглядел на него укоризненно и придвинулся ближе к солдату. Из барака вышла женщина с ребёнком на руках, горестно покачала головой при виде костылей, прислушалась к разговору. Один за другим подошли ребятишки.

— А вот так, — продолжал дядя Фёдор. — Возвращались двое наших из разведки. Им уж, должно быть, сотня шагов оставалась до наших окопов. А у нас в ту пору заступил новый командир, да такой дурной, такой трусишка! Возьми он и закричи, что это, мол, подбираются вражеские лазутчики. Стреляй, мол, чего смотрите! Что тут заварилось! Стреляют наши, стреляет противник. Прожекторы так и полосуют поле. И вдруг стихло. На фронте от тишины иногда жуть берёт. Вроде бы ты оглох внезапно. Я, ни у кого не спросясь, выбрался из окопа и пополз на подмогу своим. Чуяло сердце — живы они. И верно: одного ранили в ногу, второго — в плечо. Который ранен полегче, сам полз, другого я на себе тащил. Добрались до наших окопов, я и позови ребят. А командир с перепугу как пальнёт, прямо мне в ногу. Я как заору: «Что ж вы по своим-то лупите, собаки!» Ну, солдаты повыскакивали, помогли нам. А меня — в лазарет…

— Наказали хоть командира-то? — не утерпел Ванюшка.

— Кто ж его накажет! Жаловаться некому. Над народом — царь хозяин, над солдатом — командир.

— А ты снова пойдёшь воевать?

— Куда ж мне теперь? — Дядя Фёдор с сожалением посмотрел на свою ногу, но тут же улыбнулся, весело подмигнув ребятам: — И тут дела найдутся. Глядишь, ещё поважнее. Так-то.

— Да, делов немало, — подражая взрослым, солидно согласился Ванюшка. — Вы нам, дядя Фёдор, во как кстати.

Нет, определённо у Ванюшки была какая-то важная тайна. Ведь вот и отец не заругал его, когда он заставил троих полицейских гоняться за собой. Значит, это не просто мальчишеское озорство. Но вопросов Арби по-прежнему старался не задавать. И не только потому, что ему недоставало русских слов. Придёт время, дружок сам обо всём расскажет. Зато сегодня у Арби есть для него сюрприз.

Дядя Фёдор поднялся, Ванюшка услужливо подал ему костыли.

— Ну, ребятня, играйте, а меня дела ждут. В другой раз ещё расскажу вам про войну…