Арбат - [50]
— Нет, братья, не потяну я, — польщенно вздохнул и пожевал сиреневыми губами Ларионов. — Я — бытописатель равнинный. Я — ландшафтник, деревенщик. Мой мотор — ностальгия. А что Москва? Пыль, гарь, тлен… Хруст костей… Грызня гиен… Писать о таком — надо иметь здоровую печень. А у меня она шалит. И шипы на пятках растут от пестицидов. Да и материала у меня маловато. А выдумывать не умею. Быт — он и есть быт. А тут — политика… Заберешься в лабиринт души Юрия Михайловича, да и сгинешь там в потемках, задует холодом свечу. Нет, не по сердцу мне этот материал. Поищите другого закройщика… Это полотно для молодых. Я старый зубр. Да и не во мне суть… И не в романе о Лужкове, хотя он очень нужен стране. Мы здесь собрались, чтобы подумать, как всколыхнуть залегших на дно, потерявших веру в себя писателей. Ведь их в Москве тысячи. Какой кладезь талантов! И никому не нужны. Обиделись. Молчат. И ни одного русского Веллера. Ни одного Севеллы, Сциллы, Харибды… Вот ведь тоже темы для романа, почище чем образочек Лужкова. Мы должны изыскать средства и учредить премию за остросоциальный роман. За сатирический роман. И учредить свои ордена. Нам не нужны ордена Купцова.
— Дай я тебя поцелую, Арсений, — прослезился Никифор Грач. — Славно, славно ты сказал. Даже меня, старика, проняло…
— Это верно, ордена Купцова нам не нужен, — поддержал Понедельников. — К черту орден Гаршина с мечами, к черту ордена «ССС»… Мы учредим орден Суворова!
— Но он же не писатель? — удивился критик Доброедов.
— А может, он в душе писателем был, — усмехнулся Любомудров. — Лично я не возражаю… Сейчас разгорается война… И орден Суворова сгодится в самый раз. Но почему мы сводим разговор только к сатире, только к юмору? Россия ждет новую идеологию. Идеологии в стране нет никакой. Неизвестно, какому молиться богу… Молодые философы проповедуют язычество, ведизм…
Да как же неизвестно?.. Это вы бросьте, — сказал Заболотов-Затуманов. — Газеты надо читать. Вот на прошлой неделе была опубликована статья в газете «Время МН» министра культуры Швыдкого. Ему все ясно. Он предлагает нам идеологию, придуманную Немцовым: «Нормальная жизнь в нормальной стране».
Писатели дружно засмеялись. Понедельников полез в карман за папиросами.
— Вот ведь тоже юморист, оказывается, наш министр культуры, — мелко, дробно хохотнул Никифор Грач. — А что такое «нормальная» жизнь? У «голубых» она своя, у наркоманов своя, у воров свое понятие о ней, у пенсионеров свое… Да и как понимать — «нормальная страна»? Назовите мне страну, которая назовет себя ненормальной…
— Разве что нынешняя Россия, — сдержанно улыбнулся Доброедов. — Именно потому, что у русских, как всегда, хватит мужества высмеять самих себя. Немец ни за что не станет высмеивать Германию. Назовите мне немецкого писателя-юмориста? Великая Германия — непогрешима. Политики ее погрешимы, да. И политика может быть погрешима. Они приняли покаяние, отреклись от нацизма. Но боже упаси сказать, что Германия или Англия — страна абсурда. И только Россия, нынешняя Россия, имеет мужество это признать…
— Но ведь от абсурда до гениальности всего один шаг, — тихо проговорил деревенщик Куковеров. — Мы расчистили площадку. Пора строить…
— Пора запрягать коней, — сумрачно улыбнулся Заболотов-Затуманов. — Но все же, браты, мы не правы в одном…
— Только в одном? — хохотнул Никифор Грач.
— Без попутчиков нам не обойтись. Нельзя нам обособляться от других писателей. Мудрей надо быть, мудрей. И с Купцовым ссориться нельзя. Брататься не будем, но и ссориться не будем… Худая дружба лучше хорошей ссоры. Хитрей надо быть, хитрей… И как же юморить без хитринки? Я вот распалился, наговорил горячих слов, а сейчас поохолонул и понял… Зарывать не след!
— А может, братцы, разрешить Веллеру и Севелле пить бесплатно пиво в нашем пивбаре? — обрадованно подхватил Никифор Грач.
— И то ловко придумал, — согласился Заболотов-Затуманов. — На посиделки наши мы их не пустим. А пиво пусть внизу лакают. Для рекламы, для куражу… Поддержишь? — спросил мудрый казак, оборотившись к Арсению Ларионову.
— Да это я враз, — ответил с задорным смешком Ларионов. — Вот только не спились бы…
Предложение Заболотова-Затуманова поддержали все писатели, кроме Куковерова и Понедельникова. Как ярые славянофилы, они не желали даже пить пиво в одном пивбаре с Веллером и Севеллой. Но это было их личное дело.
— А теперь, браты, надо обсудить главное, — сказал Заболотов-Затуманов, — как выгнать все армянские ресторанчики из «Дома Ростовых». У меня сердце кровью обливается, когда мимо прохожу. Вот ведь подстроил нам козулю этот мерзавец Тимур Пулатов, заключил с ними договора на бессрочную аренду. Вчера было заседание правительства: решено передать «Дом Ростовых» в аренду фирме «Эфес». А она в свою очередь передаст «Дом Ростовых» в аренду «Конгрессу русской интеллигенции» под предводительством бывшего главы администрации президента Сергея Филатова… Во замутили! Не любит, не жалует вниманием нас президент Путин. Но мы «Дом Ростовых» не покинем. Я вызвал роту казаков. Будем стоять насмерть.
13
Меченосцы бунтовали — им негде было собраться и провести конференцию. Приватизатор Центрального дома литераторов Владимир Носков ломил за любое сборище в актовом зале не меньше десяти тысяч рублей. В Московской писательской организации все комнаты были сданы в аренду турфирмам, а в актовом зале торговали оргтехникой и канцтоварами. Под лестницей ютилась французская почта курьеров. Председатель Владимир Иванович Курицын девятый год пил горькую: у него был стресс после переворота. Купцов требовал очистить актовый зал от арендаторов, Курицын стоял насмерть и грозил ревматическим пальцем: «Только через мой труп».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повести и рассказы, составившие книгу — детективы, но без милиции, ибо нашим доблестным органам МВД и КГБ раскрытие этих преступлений попросту недоступно. Почему? Об этом вы узнаете прочтя книгу. Но автор не теряет веры в отечественных Шерлок Холмсов и уделяет им место в повести «Сомнительная версия».СОДЕРЖАНИЕ:Ловец. Повесть.Сомнительная версия. Повесть.Историоблудия. Повесть.Дачный синдром. Повесть.Свой почерк. Рассказ.Месть. Рассказ.Страх. Рассказ.Искатель романтики. Рассказ.Последний призрак графа Нарышкина. Рассказ.
В серии очерков молодого литератора Юрия Вигоря рассказывается о рыбаках, зверобоях, поморах Крайнего Севера. В центре внимания автора не только судьбы и характеры тружеников Белого моря, экзотические картины их быта, но и ряд экономических и социальных проблем сегодняшнего дня, озабоченность будущим этого прекрасного края белых ночей.
В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.
В жизни издателя Йонатана Н. Грифа не было места случайностям, все шло по четко составленному плану. Поэтому даже первое января не могло послужить препятствием для утренней пробежки. На выходе из парка он обнаруживает на своем велосипеде оставленный кем-то ежедневник, заполненный на целый год вперед. Чтобы найти хозяина, нужно лишь прийти на одну из назначенных встреч! Да и почерк в ежедневнике Йонатану смутно знаком… Что, если сама судьба, росчерк за росчерком, переписала его жизнь?
В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.
Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.
Дарить друзьям можно свою любовь, верность, заботу, самоотверженность. А еще можно дарить им знакомство с другими людьми – добрыми, благородными, талантливыми. «Дарить» – это, быть может, не самое точное в данном случае слово. Но все же не откажусь от него. Так вот, недавно в Нью-Йорке я встретил человека, с которым и вас хочу познакомить. Это Яков Миронов… Яков – талантливый художник, поэт. Он пересказал в стихах многие сюжеты Библии и сопроводил свой поэтический пересказ рисунками. Это не первый случай «пересказа» великих книг.
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.