Аракчеев - [17]

Для проверки знаний, получаемых кадетами в процессе обучения, план учреждения Артиллерийского и Инженерного шляхетского корпуса предусматривал проведение экзаменов: «Надлежит прилежно смотреть, чтоб в науках не происходила какая слабость и чрез то бы высочайшей Ея Императорскаго Величества интерес напрасно не тратился, но паче бы учащееся юношество от времени до времени желаемые успехи в науках получали; чего ради должно быть ежегодно при корпусе экзамину на таком основании, чтоб каждой кадет в науках штаб-офицерами, которые от генерал-фельдцейгмейстера будут к тому назначены, в присутствии артиллерийскаго и инженернаго генералитета был эксаминован, и оные экзамины за подписанием членов представлять к генерал-фельдцейгмейстеру; по чему он тех, которые в науках отменными себя окажут, в ундер-офицеры при корпусе или к выпуску в офицеры назначивает, а тех, которые к наукам были нерачительны или слабое имеют понятие, чтоб не издерживать на них содержание напрасно кошта, определяет в артиллерию и инженерной корпус в ундер-офицеры или рядовые по разсмотрению».

В 1775 году при Артиллерийском и Инженерном шляхетском корпусе была учреждена так называемая «Греческая гимназия». Она предназначалась для обучения военному делу проживавших в России детей иностранцев — выходцев из православных стран. Это были в основном греки, отсюда и название гимназии (с 1792 года она стала именоваться «Корпусом чужестранных единоверцев»). В конце 1796 года указанная гимназия была закрыта вступившим на престол Павлом I.

Фактическое открытие учрежденного 25 октября 1762 года Артиллерийского и Инженерного шляхетского корпуса произошло только в 1763 году после того, как был сформирован преподавательский состав. Первым его директором стал инженер-подполковник М. И. Мордвинов, возглавлявший прежде Соединенную Артиллерийскую и Инженерную школу.

В своих распоряжениях по корпусу он требовал от преподавателей прибегать к наказаниям учеников только в крайних случаях. Каждый преподаватель должен был, по словам директора, «внушать кадетам правила амбиции и вселять в них охоту к занятиям науками».

Намерения Мордвинова были хорошие, однако в силу то ли собственной бесхарактерности, то ли простой лени он мало заботился о том, чтобы его распоряжения выполнялись. По воспоминаниям учившихся в Артиллерийском и Инженерном шляхетском корпусе, там «секли за все и про все — секли и часто, и больно, а за тычками никто не гонялся». Алексей Аракчеев признавался впоследствии, что преподаватели корпуса воспитывали кадетов «в страхе Божием и в страхе розог». Розги, как замечал В. Ф. Ратч, «чрезвычайно упрощали весь процесс воспитания и заботы воспитателей, к тому же вели прямо к цели. Розги неряху превращали в опрятного, угомоняли резвого, прививали лентяю жажду к учению, без требования ни разумного надзора, ни трудов к развитию в юношестве других понятий и даже без требований особых качеств и от самих воспитателей».

Практика телесных наказаний воспитанников столь прочно укоренилась в корпусе, что с нею долгое время был вынужден мириться и преемник М. И. Мордвинова на посту директора генерал П. И. Мелиссино, человек, в отличие от Мордвинова, блестяще образованный, просвещенный. Только через десять с лишним лет после своего вступления на директорский пост — 3 мая 1793 года — Мелиссино осмелился запретить телесные наказания. Алексея Аракчеева к тому времени в корпусе уже не было.

Директор Артиллерийского и Инженерного шляхетского кадетского корпуса генерал М. И. Мордвинов умер 5 октября 1782 года. Затрудняясь в выборе его преемника, императрица Екатерина II обратилась к князю Потемкину с просьбой помочь ей подобрать в директора корпуса такого человека, который бы хорошо знал артиллерийскую службу, имел опыт управления артиллерией в бою и мог бы преобразовать систему обучения будущих артиллерийских офицеров так, чтобы она соответствовала новой практике. Григорий Потемкин рекомендовал императрице генерала П. И. Мелиссино. Побеседовав с ним, Екатерина II убедилась в том, что это именно тот человек, который ей нужен. Однако официальное назначение Мелиссино на должность директора корпуса состоялось не сразу. Некоторое время Петру Ивановичу пришлось побыть временно исполняющим обязанности директора. Только 22 февраля 1783 года состоялось высочайшее утверждение его на указанный пост.

Здесь и таилась одна из причин, по которой затянулось решение о зачислении Алексея Аракчеева в кадеты. Аракчеевы прибыли в Петербург в январе 1783 года, то есть тогда, когда прежний директор умер, а новый еще не был официально утвержден в должности.

***

В судьбе кадета Аракчеева директор корпуса П. И. Мелиссино сыграл немалую роль, а посему расскажем о нем подробнее.

Петр Иванович Мелиссино происходил из известного греческого рода, история которого прослеживается по сохранившимся документам с конца VII века. В начале XVIII столетия представитель одной из многочисленных семей рода Мелиссино, жившей на острове Кефаллиния (Кефаллонья) — самом большом из островов Ионического моря, переселился в Россию. Его звали Иоанн, и был он по профессии лекарем. В 1712 году Иоанн Афанасьевич Мелиссино женился на дочери одного из приближенных Петра I. В течение многих лет он успешно практиковал при царском дворе и к концу правления императрицы Анны Иоанновны стал ее личным врачом, а с 1741 года — личным лекарем императрицы Елизаветы Петровны. Умер Иоанн Афанасьевич в 1758 году.