Арахна - [11]

Пол С. Пауэрс ЧУДОВИЩА ИЗ БЕЗДНЫ

Пер. М. Фоменко

Как я потерял свою левую руку? Ну что же, джентльмены, я уже давно понимал, что этот вопрос напрашивается. По правде сказать, я даже боялся, что кто-нибудь спросит. Мы с вами подружились за время этих одиноких вечеров в клубе, но я надеялся, что не придется пускаться в откровения. Я не жду, что вы мне поверите — вы, Бронсон, или Робертс. Как-то я уже пытался рассказать эту историю французскому доктору в Порт-Саиде. Он сперва расхохотался, а потом решил, что я сумасшедший. Не стану вас винить, если и вы так подумаете. Иногда мне самому с трудом верится, что такое могло произойти. Не явь, а какой-то кошмар… Но вот доказательство, джентльмены — этот жалкий обрубок когда-то был вполне рабочей левой рукой. Неплохая хирургическая операция, а? Однако моей жене понадобились три удара топором…

Официант! Принесите вермута! Благодарю вас. Вы выглядите удивленными, джентльмены. Выпейте-ка немного вина. Лондонский туман пробирает до костей, а вечер сегодня — собаку не выгонишь. Нет, я не шучу, Бронсон, и если вы любезно угостите меня сигареткой, я все выложу — расскажу свою байку, как выражаетесь вы, американцы. Вы не поверите, но мне все равно. Кажется, у вас говорят: «Если кто-то во что-то верит, значит, это правда».

Случилось все это четыре года назад, когда я жил в Порт-Саиде и работал на инженерную компанию. Я был тогда холостяком и думал только о том, как бы подзаработать денег, пока можно, и вовремя убраться оттуда, когда деньги у компании закончатся. Платили хорошо, но в общем и целом то была мерзкая работа в паршивой стране. Порт-Саид был еще ничего для штаб-квартиры, но поездки вглубь страны изматывали всех, от главного инженера до Таббса, младшего из помощников. Год или два в тех местах, и на человеке можно ставить крест. При мне троих белых отправили к побережью на носилках, а двоим пришлось еще хуже. Если не подхватишь лихорадку, заедят насекомые, обычно же и то, и другое сразу. Со змеями и мухами мы еще худо-бедно мирились, их ведь можно прикончить, по крайней мере некоторых. Но я никогда не забуду дыхания болот и тех проклятых ползучих тварей, которых мы по утрам обязательно находили в сапогах или по вечерам — на постели.

Одним словом, мы очутились где-то посреди негритянских земель, что тянутся от штаб-квартиры компании до Суакина[6]. Семеро белых и отряд черных. Один из тех черных ребят мне нравился, и мало-помалу я начал ему доверять. Он знал равнины, пустыни, джунгли и умел обращаться с мулами. У нас он служил погонщиком. Звали того замечательного парня Кали: думаю, лишь я один еще помню его имя.

Можете себе представить, каково увидеть красивую девушку-англичанку в вонючем туземном городишке где-то далеко в Африке? Лично я тоже не мог, пока ее не увидел. Господи! Белая, молоденькая! Когда я встретил ее на том рынке с корзинкой в руках и в монашеской одежде, я был поражен до глубины души. Ей было лет восемнадцать. Я просто онемел, даже не разглядев тогда, как она была красива. После я узнал, что был первым англичанином, которого она увидела, за исключением ее собственного отца. Но об этом позже… В тот день я бросил на нее лишь один взгляд — и с тех пор не мог выбросить ее из головы.

Начальник только рассмеялся, когда я вернулся в лагерь с новостями. Но что тут удивительного — главным инженером у нас был занудный старик с семейством и внуками в Саутси[7]. С другими было то же самое: они решили, что я напился. Я-то знал, что во рту у меня в тот день не было ни капли… Конечно, я спросил о девушке у Кали.

— Ее отец — страшный человек, сумасшедший белый, — подмигнул он, получив от меня сигарету. — Хотя все белые — безумцы.

— И кто этот белый? — спросил я.

— Ученый человек, — ухмыльнулся Кали, — но все равно сумасшедший. Он уже жил здесь, когда моему отцу было столько лет, сколько мне сейчас. И уже тогда он был безумен. Будь он в своем уме, разве лазил бы он по песку и болотам, где полно насекомых?

— На что он живет?

— У него есть золото — английское золото. Раза два или три в год он ездит на побережье и привозит всякие странные вещи. Ванаки, один из наших, однажды рассказал мне, что этот человек привез с английского корабля дьяволов в маленьких бутылочках. Если их открыть, придет смерть. Человек весь раздуется и умрет. Ванаки рассказал мне об этих дьяволах и о том, что один черный мальчуган умер из-за них, как корова умирает от укуса кобры. Но там не было кобры, только белый порошок.

— А девушка тоже ездит с отцом в Порт-Саид?

— Ванаки бы мне сказал. Нет, молодая девушка остается с черными женщинами. Белый человек безумен. Послушайся совета Кали и забудь белую девушку-дитя в длинном черном платье.

Кали принял очень загадочный и мудрый вид. Кажется, ему хотелось получить еще одну сигаретку. Я с кислой миной выругал погонщика и предоставил ему возиться с мулами.

При взгляде на ту девушку что-то пробудилось во мне. Сами знаете, каково бывает в диких краях, а мы ведь покинули Порт-Саид много недель назад. Понятно, там были женщины — если можно так сказать. Я хотел узнать эту девушку поближе, хотя бы узнать ее историю. Сплетни Кали распалили мое любопытство, но я не поверил погонщику. Главным недостатком Кали была привычка привирать и настоящая ненависть к голым фактам. Я поклялся себе, что непременно встречусь с девушкой.