Арабские поэты и народная поэзия - [19]

Особенностью языка его песен является наличие многих постоянных эпитетов, сравнений, обращений, застывших формул языка, т. е. обычный лексикон, характерный для подобных песен, присутствует и здесь. Вместе с тем в его песнях можно встретить и достойные внимания модернизмы. Так, например, честь сравнивается со стеклом, которое, если расколется, теряет свою ценность, а сердце молодой девушки, которое загорается любовью,— с бензином, воспламеняющимся от одной спички [191, с. 4, 25]. Для примера возьмем три мавваля. Эти маввали, внешне представляющие собой обычные любовные стихотворения, несут в себе и скрытый смысл:

О властелин притягательной красоты (абӯ х̣усн фатта̄н, 2),

Я в смятении (х̣айра̄н, 3) из-за тебя.

Я не сплю (асхар, сахира, 3) ночей, беседу веду ночью (лейл, 6) с луной (к̣амар, 6) из-за тебя.

О! Вся красота (джама̄л, 2) создана лишь для тебя.

Будь нежнее и благосклоннее (джӯд би-л-х̣ана̄н ва-р-рида̄‘, 1), подари мне радость (афра̄х̣-ӣ, 1).

Дай же счастье мне сказать, что обрел я радость,

О! Любовь (г̣ара̄м, 1) к тебе — услада моя и отрада (афрах̣-ӣ, 1).

Мое сердце (к̣алб, 3), душа (рӯх̣, 3), и свет очей (нӯр ал-‘айн, 2) для тебя.

О! Твоя любовь (вида̄д, 1) и свидание (к̣урб, 1) с тобой — свет моих очей.

Никогда тебя не забуду — страсть (шаук̣, 1) растет в сердце моем.

Когда вижу тебя — радость (фарах̣, 1) растет в сердце моем.

Почему, красавец (джамӣл, 2), пугаешь меня разлукой (би‘а̄д, 3) с тобой?

Красотой (джама̄л, 2) твоей клянусь — никто не может сравниться с тобой.

Ты тот, чья красота (х̣усн, 2) никогда не дает мне покоя.

Когда нет тебя — счастье (х̣аз̣з̣, 1) уходит из моего сердца.

Аллаха прошу об одном — о вашем благополучии.

Думаю всегда и всюду — о вашем благополучии.

Если и укор услышу — все равно молиться буду о вашем благополучии.

Вы — моя жизнь (х̣айа̄т-ӣ, 2), любовь (вида̄д, 1) храню, вам я верен (амӣн, 3).

Обету любви (х̣убб, 1) и нашей тайне, вам я верен.

Пусть будет долга разлука (бу‘д, 3) — вам я предан и верен.

Глаза и сердце мое взывают о вашем благополучии[4].

Эти маввали имеют как прямой, так и аллегорический смысл. Их можно понимать как прямое обращение к любимой женщине — «властелин притягательной красоты». Хотя, слово абу — мужского рода, но подобное несоответствие между грамматической формой слова и его содержанием обычно для арабской лирики; например, обращение к танцовщице у суданского поэта Мухтара Мухаммеда Мухтара — «брат поющей в нос газели» [275, с. 15]. Анализируемые маввали можно понимать и в аллегорическом смысле, как обращение к богу — «властелин притягательной красоты», которому принадлежит сердце, душа и свет очей поэта.

В песнях поэта обычны такие слова, как нӯр ‘айн-ӣ (2) «свет моих очей», г̣аза̄л (2) «газель», к̣алб-ух зеййи с̣ах̮ра (2) «сердце как скала», шаджан (3) «печаль», хиджра̄н (3) «разлука», валха̄н (3) «обезумевший от тоски», вис̣а̄л (1) «любовная связь», х̣айра̄н (3) «смятенный», к̣амар (6) «луна» и другие ключевые слова арабской любовной лирики.

Лирический герой и лексика стихов суданского народного поэта ал-Харделло (1830—1917)

В народной поэзии кочевых арабов лирический герой — это обычно незаурядная личность, не только рыцарь, охотник и влюбленный, но и поэт, выразитель славы своего племени. Он не простой стихотворец, а вождь, жрец, пророк и учитель [52, с. 137]. Такого лирического героя мы находим в стихах суданского поэта ал-Харделло.

Как только Судан обрел независимость (1 января 1956 г.), суданские филологи особенно активно стали работать над изучением фольклора родной страны. Институт афро-азиатских исследований при Хартумском университете имеет специальное фольклорное отделение. Ведется собирание наследия народных поэтов. В 1958 г. Абд ал-Маджид Абдин, профессор Хартумского университета, специалист в области семитского языкознания, собрал стихи прославленного народного поэта ал-Харделло, которого называют эмиром народной суданской поэзии. Он был вождем племени аш-шукрийя[5], обитающего в местности ал-Бутана, где в древности находилось знаменитое государство Мероэ [243; 245; с. 3-23]. Поэзия ал-Харделло выражает дух бедуинской жизни и естественно — племенные интересы. Абд ал-Маджид Абдин снабдил собрание стихов ал-Харделло предисловием о жизни поэта и его творчестве.

Ученик Абд ал-Маджида Абдина, ныне профессор Хартумского университета Ибрахим ал-Харделло, внук поэта, продолжил собирание стихов своего деда. В 1971 г. он опубликовал «Диван ал-Харделло» [186]. Поэзии ал-Харделло посвящены также работы суданских фольклористов ат-Тахира Абд ал-Карима [232] (1969 г.) и Сеййида Хамида Хуррейза [222] (1976 г.). На русском языке краткие упоминания о нем есть у Н. К. Коцарева [69, т. 8, с. 220] и В. П. Демидчика [41, с. 16].

Ал-Харделло родился приблизительно в 1830 г., умер в 1917 г. Его отец Ахмед-бек Абу Синн (1790—1870) в течение десяти лет (1860—1870 гг.) был суданским губернатором Хартума и главой конгломерата племен, кочевавших между Белым Нилом и границами Эфиопии. По описанию ат-Тахира Абд ал-Карима, «поэт был высок ростом, смугл, с широким лицом, на правой щеке у него рубец, говорят, от удара меча, короткие усы, тонкий нос, большие глаза, он сутул и всегда носит одежду бедуинского покроя из хлопчатобумажной ткани» [232, с. 2]. Он отличался горячим нравом и пылким темпераментом.