Арабская дочь - [5]

— Марыся, где же нам искать его? Да и что мы можем сделать? Я — это только я, старая арабка, а вы две маленькие девочки. Мы можем угодить в еще бо́льшие неприятности, — объясняет пожилая женщина. — Нужно еще немножко потерпеть, мои любимые.

— Я не знаю, что такое терпение! — выкрикивает раздосадованная девчушка. — Пойдем в дом тети, там оставалась мама.

— Но у меня нет ключей, — возражает женщина, боясь увидеть худшее. — Подождем вашего папу тут, другого выхода нет, — решает она. — А пока давай-ка испечем что-нибудь вкусное, — прибавляет она с грустной улыбкой на лице.

— Я хочу к маме! — Марыся кричит так громко, что ее белое личико от напряжения становится красным. — Ты что, не понимаешь?!

Марыся вскакивает из-за стола, бросает на пол кружку, полную чая, и бежит в комнату на самом верхнем этаже, где она когда-то жила вместе с родителями. Туда, где она когда-то была такой счастливой.

— Малика?! — Ахмед кричит в трубку телефона. В ответ слышны только шум и треск. — Малика, ты там?

— Ajwa[2], — отвечает голос, доносящийся словно с того света.

— Ты должна мне помочь, сестра. — Ахмед решает сразу перейти к делу.

— А где же вопросы о моем самочувствии, здоровье и делах? Почему не спрашиваешь, как Хадиджа…

— У меня срочное дело, которое не может ждать.

— Что ты опять сотворил? — испуганно прерывает Ахмеда сестра. — Что еще отмочил?

— Не нервируй меня! Мне нужен труп, лучше после несчастного случая.

В трубке воцаряется тишина, а через минуту Ахмед слышит сигнал прерванного разговора. Он снова молниеносно набирает номер сестры.

— Не поступай со мной так, Малика. Я знаю, у тебя есть связи в государственных больницах. В конце концов, у тебя самой частная клиника, разве нет?

— Какого пола должен быть труп? — холодно спрашивает сестра.

— Женщина.

— Wallahi, что ты с ней сделал?! Ты ее убил?! Не мог отпустить по-человечески, чтобы она спокойно уехала с матерью? Тогда ты больше никогда бы ее не увидел! Какой грех, какой позор! Haram, haram![3]

Слышны тихий плач и прерывистое дыхание.

— Она такого не заслужила! — горько говорит Малика.

— Заткнись! Во-первых, я ее не убил, только вывез в безопасное и безлюдное место, туда, где ей и положено быть. Во-вторых, я хотел, чтобы она уехала, но без детей. Девочек я никогда не отдам! И точка! — Раздражаясь все больше, он повышает голос. — А в-третьих, я не буду тебе ничего объяснять. Ты услышала достаточно, не пытайся вытянуть из меня больше.

— А нельзя сказать, что она в Польше? Так, кстати, было бы легче и… чище. Кроме того, через минуту уже некого будет спрашивать, потому что мы, все женщины семьи, будем в Аккре, а ты в итоге где-нибудь обделаешься, мой глупый, как осел, братишка.

— Ну и ты и умница! — с издевкой произносит Ахмед. — Пока ты еще в Гане. Наверное, тебя туда спровадили за твой тебя слишком длинный язык. Самира тоже таскается по Триполи, а я собираюсь уехать и просто прошу тебя мне в этом помочь.

— Хо-хо-хо! Да ты без меня просто жить не можешь!

— Мне уже звонили из польского посольства, — гробовым голосом сообщает Ахмед. — И откуда только консул добыл мой номер мобильного телефона?!

— И что он хотел?

— Поговорить с блондинкой. Спрашивал, когда вернется. Заявил, что поскольку не может с ней связаться, то приедет к нам домой, а если не сможет с ней встретиться, то впереди — полиция и расследование. Они уже знают, что ее нет в Польше.

— Прилечу ближайшим самолетом, — холодно роняет Малика.

— Тетя Малика! — Марыся бросается в объятия стройной элегантной арабки под сорок. — Как хорошо, что ты здесь! Ты наверняка найдешь мою маму, ты все умеешь, правда?

Девочка выжидающе смотрит тете в глаза, в голосе у нее тоска и надежда.

— Ой, Мириам, как ты выросла! И, похоже, немного округлилась, — называя девочку на арабский манер, шутит Малика, стараясь не развивать тему, затронутую ребенком.

— Тетя, ты мне поможешь? — настаивает девочка, не давая сбить себя с толку.

— Ну конечно, любимая.

Мать Малики сидит в углу гостиной, кормит из бутылки маленькую Дарью и смотрит на дочь с упреком, но демонстративно не отзывается. Самира, во всем облике которой чувствуется болезнь, присела на пуф. Ее мертвый взгляд не выражает никакого интереса в событиях окружающего мира.

— Сестричка, любимая, ты уже здесь! — Ахмед выбегает из кабинета и бросается к входной двери, как будто хочет обнять Малику.

— Обещала, вот и приехала, — холодно говорит Малика, пренебрегая фальшивыми нежностями. Она быстро поворачивается и скрывается в столовой.

— У меня четыре дня на то, чтобы все уладить. Думаю, не стоит тратить время и изображать образцовое семейство. Давайте сразу перейдем к делу.

После этих слов она направляется в кабинет брата, по дуге обходя обалдевшего Ахмеда. По дороге она дотрагивается до плеча матери.

— Мы поговорим позже, — шепчет ей на ухо. — Извини.

— Мне снова звонили, — заявляет Ахмед после того, как закрыл за собой дверь. — На этот раз Баська. Та примитивная светловолосая девка. Помнишь?

— Муж этой, как ты говоришь, девки занимает в МИДе достаточно высокую должность, он одним росчерком пера может повлиять на твою дальнейшую жизнь, — пытается осадить его Малика, в ее голосе звучит неприкрытое презрение. — Все нужно организовать очень быстро: я назначила пару встреч уже на сегодня, но вижу, что петля на твоей шее неумолимо затягивается. Честно говоря, мне хотелось бы пожелать тебе сесть за решетку или даже чего-нибудь похуже… Но как сестра, я обязана помочь. Надеюсь, что это последняя услуга, которую ты от меня требуешь. И последнее наше свидание. — Она нервно и глубоко вздыхает. — Я