Арабо-израильские войны 1956, 1967 - [56]

Мы знали, какую встречу готовят нам египтяне в Рафахе, и считали, что он станет для нас самым крепким орешком. Поэтому мы поставили задачу захвата и взятия под контроль всего направления Рафах— эль-Ариш двум бригадам — 1-й пехотной и 27-й бронетанковой.

Надо сказать, что бронетанковая бригада, в дополнение к своему мотопехотному батальону, включала в себя три соединения, называемых бронетанковыми батальонными тактическими группами, на деле состоявших всего из четырех эскадронов: одного — легких танков АМХ, еще одного — «Шерманов-50» и двух — «Супер-Шерманов».

В 1-ю пехотную бригаду входило три батальона и еще один, приданный ей для самостоятельных действий, а также прикомандированный к ней эскадрон «Супер-Шерманов» из 27-й бригады.

Трудность взятия Рафаха заключалась не только в том, что противник дислоцировал крупные силы на заранее подготовленных и хорошо укрепленных позициях, но также и в том, в каких условиях нашим людям предстояло взламывать вражескую оборону. Тут мы ни в коем случае не могли рассчитывать на внезапность. Напротив, нас здесь давно ждали и тщательно готовились к встрече. Кроме того, время, отведенное нашим солдатам на операцию в данном районе, было крайне ограниченным. Двадцать четыре часа назад мы изо всех сил сдерживали их, а теперь подгоняли. «Волны», поднятые на Ассамблее ООН, и особенно неожиданная для нас враждебность американцев, диктовали как можно более быстрое завершение кампании.

Оперативно-тактические факторы тоже оказались вещью весьма упрямой. Изначально взятие Рафаха предполагалось осуществить в ночь с 31 октября на 1 ноября, чтобы к утру ключевые господствующие позиции вдоль шоссе находились в наших руках и мы могли бы наступать на эль-Ариш. Но в итоге, от всей ночи нашей пехоте осталось менее двух с половиной часов, с 03.05 до 05.30. Первая часть ночи отводилась ВМФ и ВВС на подготовку вражеских позиций к атаке. По разным причинам обстрел с моря не мог начаться раньше 02.00 и продолжался всего полчаса. Авиация бомбила неприятельские рубежи с 02.30 до 03.05.

Впоследствии стало очевидно, что, тратя драгоценные часы темноты на обстрелы с моря и бомбардировки с воздуха, мы больше проиграли, чем выиграли. От первого было много шума, второе и вовсе чуть не обернулось катастрофой. Мы все представляли себе, как наши эсминцы обрабатывают позиции противника в этаком европейском стиле, как в фильмах, где снаряды превращают в щепы вражеские рубежи на берегу перед началом высадки десанта. Лично я надеялся — и говорил об этом офицерам, в задачи которых входило взятие Рафаха, — что артподготовка с моря приведет к крушению египетской обороны, и когда вслед за тем на штурм пойдет пехота, она почти не встретит сопротивления.

Но левиафан явил себя килькой. Хотя судовая артиллерия выпустила по противнику в Рафахе полторы сотни 155-мм снарядов, ни одна из наших сухопутных батарей не променяла бы это и на несколько залпов.

Что же до ВВС, то летчики умудрились сбросить осветительные ракеты на парашютах прямо над головами наших солдат и принялись бомбить их. Мы немедленно дали им приказ прекратить «подготовку с воздуха», пока нам не пришлось отправлять наших людей в госпитали вместо того, чтобы посылать в атаку.

Но что сделано, то сделано. Так или иначе только где-то в 03.00 1 ноября наши сухопутные силы смогли начать штурм. В атаку на аванпосты Рафаха пошли две бригады, 1-я и 27-я.

Штурм велся на трех направлениях: на юге и в центре силами 1-й бригады (по два пехотных батальона на каждом), а на северном — мотопехотным батальоном 27-й бригады. По плану им предстояло захватить не все, а только наиболее важные участки данного узла обороны, а также открыть путь для бронетехники, чтобы та могла достигнуть шоссе Газа — Кантара и наступать на эль-Ариш.

Ключевым пунктом оборонительного узла Рафаха являлся перекресток, где шоссе из Газы в эль-Ариш пересекается с дорогой из Рафаха в Ницану. На запад от этой точки к эль-Аришу ведет только одна дорога, но на юг, на север и на северо-восток их три: на юг лежит дорога на Ницану и Кециот, на север — внутренняя дорога, пролегающая через лагеря Рафаха, а на северо-восток — дорога в Хан-Юнис и Газу. Взятие под контроль каждого пути вменялось в задачу отдельным частям. Южным силам предстояло пробить брешь в обороне, чтобы дать бронетехнике выйти на дорогу к Ницане. Центральным — очистить путь к дороге на северо-восток. Северные силы должны были открыть доступ к дороге между, лагерями Рафаха. Желательно добиться успеха на всех трех участках, однако мы принимали во внимание возможность того, что в первую ночь нам удастся пробиться только в двух местах, а то и в одном. Но даже и в таком случае бронетехника немедленно воспользуется «окном», чтобы выйти на шоссе Рафах — эль-Ариш и наступать на запад.

Оборонительный район Рафах представлял собой целую сеть из закопанных в песок, запрятанных в садах и зарослях колючек огневых точек. Когда начался штурм, не одно из наших подразделений ошиблось в выборе целей и путей подхода к ним. Ни трассы пулеметных очередей, ни наводящий огонь артиллерии не помогали определить местонахождение огневых точек противника. Наши позиции находились слишком близко к неприятельским. Пули и снаряды летали туда-сюда, и трудно было понять, кто и откуда стреляет. Особенности системы обороны противника определяли характер нашей операции. Штурмовые колонны общей численностью около трех тысяч человек разделялись на множество подразделений и подподразделений, каждому из которых проходилось самостоятельно прокладывать себе путь через минные поля и проволочные заграждения, пробиваться к заданному объекту и вести там свой отдельный бой.