Арабо-израильские войны 1956, 1967 - [49]

Поскольку из-за вето Британии и Франции заседание Совета Безопасности вчера (31 октября) было распущено без принятия решения, представитель Югославии при деятельной поддержке Генерального секретаря ООН Дага Хаммаршельда предложил немедленно созвать Ассамблею Организации Объединенных Наций. Соединенное Королевство и Франция выступили против, Австрия и Бельгия воздержались, но семь других членов СБ проголосовали «за», вследствие чего было решено созвать чрезвычайное заседание Ассамблеи ООН в 17.00 сегодня — в полночь по израильскому времени.

В парламенте и в широких кругах общественности Британии поднялся шум еще больший, чем в ООН. Критика была обрушена преимущественно на премьер-министра. Нет сомнения, что в Суэцкой операции большинство населения и даже членов Кабинета выступали против Идена. Не улучшали положения и британские военные. Они выражали убеждение в том, что Египет располагает мощными и боеспособными вооруженными силами, а потому планировали сложную операцию и отодвигали дату начала высадки десанта.

Вне сомнения, с политической точки зрения, время работает против нас, давление же на Британию и Францию — и на нас, конечно, — с требованием положить конец военным действиям будет все возрастать. Кто может сказать, сколько еще дней у нас в запасе? Мы начали всего лишь позавчера, но нам надо как можно быстрее закруглиться, потому что иначе нас могут вынудить остановиться прежде, чем мы сможем решить задачу, а это означает катастрофу для нас и в военном, и в политическом смысле.

Вчера я с командующим Южным командованием посетил участок фронта 10-ой бригады. Мы проехали через захваченные накануне ночью аванпосты противника, Ауджа-Масри и Тарат-Ум-Басис, а также осмотрели позиции бригады под Ум-Катефом и Ум-Шиханом. Несмотря на содержавшиеся в плане операции «Кадеш» указания, командиры батальонов не провели необходимых приготовлений для атаки на эти два опорных пункта. Два батальона, которые должны были принять участие в их штурме, вплоть до вчерашнего дня стояли как вкопанные в районе сосредоточения около Кециота.

Я объяснил комбригу, что Ум-Катеф необходимо взять как можно быстрее. Время утекало, а нам было необходимо открыть подходящий путь для продвижения 7-й бронетанковой и 202-й парашютной бригад. Ум-Катеф господствовал на единственной асфальтированной дороге, по которой наши войска могли добраться до Дже-бель-Либни и Бир-Хасны. Грунтовая дорога через Кусейму, после того как там в больших количествах прошла тяжелая техника, находится в отвратительном состоянии, и передвигаться по ней могут только полноприводные машины, что создает сложности с прохождением колонн со снабженческими грузами и может вызвать задержку нашего продвижения.

Атаку, изначально планировавшуюся на 30 октября, отложили по приказу командующего Южным командованием. По его же просьбе оперативное управление генштаба санкционировало передачу 37-й бронетанковой бригады, находившейся в резерве генштаба, в распоряжение Южного командования, где ей предстояло вместе с 10-й пехотной бригадой участвовать во взятии Ум-Катефа и Ум-Шихана. При этом мне было твердо обещано, что ночью (прошлой ночью) атаку начнет пехота, а утром (этим утром) дело довершит бронетехника. Несмотря на все договоренности, приказы и обещания, я чувствую, мне не удалось внушить командирам на местах то, как важно, собрав в кулак все силы, наискорейшим образом овладеть этими двумя египетскими позициями.

Разговор с офицерами состоялся трудный и малоприятный; все здорово разозлились. Дело было даже не в том, что я не могу достучаться до них, а в том, что мы смотрели на вещи с разных точек зрения. Я требовал от командования бригады идти в бой и безотлагательно взять Ум-Катеф, а они не были готовы к этому и говорили, что Южное командование предполагает решить задачу силами другого подразделения. У них нашлась тысяча и одна причина, почему этой ночью они не могли атаковать египетские позиции, окруженные минными полями и во множестве снабженные огневыми точками. Но как ни жестоко это, возможно, прозвучит, они пришли сюда с единственной целью — взять эти самые позиции, поскольку для судьбы кампании жизненно важно сделать это как можно скорее. Я говорил с ними, как будто бы они были профессионалами — парашютистами или танкистами, — в то время как 10-я бригада состояла из резервистов. Офицеры, совершенно очевидно, сомневались в боевых качествах своих подчиненных, людей по большей части выше среднего по армии возраста и не очень хорошо подготовленных. Возможно, они никогда не воевали в Негеве, а потому местность была для них непривычной.

Мне знакомо это чувство. Некоторое время назад, когда я получил назначение возглавить Южное командование, у меня долго не проходило ощущение, будто я попал в некий неведомый мир. Все мои навыки никуда не годились. Чувство расстояния, ориентировка на местности и пр. — все становилось другим здесь. Мне пришлось всему учиться заново, привыкать к пространству, на котором нет ни деревца ни дома, чтобы зацепиться глазом, к каменистым долинам, казавшимся мне выжженными полями.