Ар-Деко. Своя игра - [11]

Ну, вот я уже что-то заработал в любом случае, даже усмехнулся мысленно. Краденая дурь пойдет на то, чтобы посадить торговца этой самой дурью. И еще шесть сотен, три тысячи долларов, на которые я смогу, например, закупить семь машин для торговли и еще останется.

— Какие идеи? — спросил Сингер после того, как Сол ушел.

— Купить дерьмо, подкинуть его Монро домой или в офис так, чтобы на пакете его отпечатки образовались, сдать копперам.

— Надо точно убедиться в том, что торгует именно он, и Сол не втравливает нас в другую историю, вроде как выпнуть конкурента из бизнеса, — Сингер помассировал затылок. — Так что начать лучше с этого. Надо прикинуть по списку, кого можно потрясти так, чтобы тот все выложил. И затем думать дальше.

— Согласен.

— Иан и Рауль возьмутся?

— Если каждому достанется по двести пятьдесят куидов[4], то почему бы и нет? Это по гранду с четвертью, если в баках.

Заодно и свои условия обозначил. Делим поровну, у самого Сингера обязанностей немного, будет просто сидеть в своем кресле и ждать новостей. От моего заявления он в восторг не пришел, но и возражать не стал.

— Давай прикинем, с кем можно побеседовать, — он взял со стола исписанный лист бумаги. — Женщин вычеркиваем, все же останемся джентльменами, а остальных… три человека. Актер, танцовщик и кларнетист из оркестра. Домашний адрес есть только у актера. Американский сектор… Пятьдесят вторая улица, отель, судя по адресу.

— Перепиши адрес, я сегодня проеду мимо, гляну, что за место. Кто это? Дик Милланд… я его в кино видел, в «Путешествии по Нилу». Не смотрел?

— Смотрел. А кто он там?

— Помнишь такого… он еще там в теннис играл и клеился к главной героине?

— Да, был такой. Это он, что ли?

— Имя совпадает. Тогда я его еще и в лицо узнать смогу. Кстати, что насчет китайских бумаг?

— Год прошел, пора ими заняться.

— Есть идеи?

— Если бы не было, я бы молчал, — Сингер усмехнулся. — Мне не хочется делать это через свои обычные контакты, больно уж дело громкое, пришлось искать другие.

— Нашел, насколько я понимаю?

Сам я не рискнул даже разговор заводить с Цви на эту тему, хоть и уверен, что он перепродать их сможет. Облигации китайского займа слишком сильно связаны с ограблением аукциона, так что заложить может кто угодно, тем более что объявлена большая награда за грабителей. И тех, кто унес бриллианты, и тех, кто ограбил банк рядом.

— Похоже, что нашел. Довольно странный контакт, но выглядит реальным.

— Чем странный?

— Связь через бордель, — Сингер снова усмехнулся. — Китайский бордель. Попробую устроить встречу на следующей неделе, а тебе с твоими придется заняться тем, чтобы нам там головы не отрезали. Привлекать к этому делу мы никого не можем, сам понимаешь.

— Это я понимаю, — осталось согласиться мне. — Головы лучше все же сохранить. Ладно, мне пора, — я встал с дивана. — Суббота для работающего человека почти так же священна, как и для твоего народа.

— Иди давай, — Сингер отмахнулся. — У меня клиенты через пятнадцать минут.

***

Я появился дома ровно в половину второго, то есть минута в минуту согласно своих обещаний. Сюзет уже собиралась, так что минут через десять мы пешком отправились в «Ле Папильон» — отличный ресторанчик здесь же, в Латинском квартале, буквально в двух кварталах от нас. И там устроили себе хоть и легкий, но долгий обед с рыбой, улитками и десертом, после которого Сюзет заявила, что теперь точно не сможет танцевать.

— До вечера еще долго, — возразил я.

— Не так чтобы очень, — она посмотрела на маленькие часики на браслете. — Ладно, как-нибудь справлюсь. Надо себя сдерживать, но все было чертовски вкусно. Как ты съездил, кстати?

— Поговорили. Да и все, пожалуй. Куда теперь?

— Сейчас только домой, я слишком наелась для того, чтобы куда-то еще идти. Слушай, а давай съездим в Александрию?

— Прямо сейчас?

— Нет, на следующей неделе. У меня должно быть три дня выходных. Хочется на пляж.

— Давай, никаких проблем, — обрадовался я. — Можно забронировать номер в «Эль Саламлеке», самый лучший отель в Александрии, рядом с дворцом и садом. Проведем две волшебных ночи.

— Отлично. Тогда веди меня сейчас отдыхать, надо готовиться к шоу, — она взяла меня под руку.

На улице был самый разгар жары, но бульвар Руссо, по которому мы шли, бульваром назывался не зря и был засажен деревьями так плотно, что можно было и вовсе не выходить из тени. Все скамейки были заняты старичками с газетами, немолодыми дамами, мамашами, вышедшими погулять с детьми. Откуда-то слышалась игра небольшого джаз-оркестра, из открытого кафе на террасе отчаянно тянуло кофе. Латинский квартал жил своей привычной жизнью, той самой, из-за которой я в нем и поселился. Эдакая смесь домашности и богемности, все сразу.

— Слушай, я только сейчас подумала… — вдруг сказала Сюзет. — Мы же теперь почти совсем не будем видеться. Ты работаешь, когда я дома, а когда ты возвращаешься, я уже буду уезжать.

— Ну, ты же хотела жить с честным человеком, — засмеялся я. — По ночам «плимуты» никто не покупает. Кстати, как тебе купе?

— Нравится. А ты уверен, что по ночам машины никто не купит? Магазины в аптауне открыты чуть ли не до ночи, и в них все ходят. А когда вы открыты, все покупатели еще на работе сами.