Аптекарь, его сестра и ее любовник - [14]

В этот проклятый день Датчу стало казаться, что мир и впрямь ополчился против него.

Кого он увидел, как только вошел в полицейский участок? Мистера и миссис Ганн, чтоб ему сгореть! Должно быть, кто-то шлепнул бубнового туза ему на спину, никак не иначе. Сперва Лилли, а теперь вот предки Миллисент Ганн, погода и остальные жители Клири — все точно сговорились его доставать. Это был, похоже, худший день его жизни.

Ну ладно, один из худших.

Миссис Ганн и в лучшие свои дни была похожа на голодного воробья, а уж с тех пор, как Миллисент пропала, можно было подумать, что она всю неделю не спала и не ела. Ее маленькая головка напоминала голову черепахи, выглядывающую из панциря, только панцирем ей служило утепленное стеганое пальто. Когда Датч вошел, она взглянула на него в полном отчаянии.

Это чувство было ему знакомо. Да, он ей сочувствовал. Но в этот день он был просто не в силах разбираться еще и с отчаянием миссис Ганн. Ему бы справиться со своим собственным.

Мистер Ганн, напротив, был толстяком. Его еще больше полнила теплая суконная куртка в крупную черно-красную клетку. Он был столяром, и его руки, огрубевшие от десятилетий тяжелой работы, покрасневшие от холода, напоминали пару сырокопченых окороков.

Он мял мозолистыми пальцами поля шляпы, уставившись невидящим взглядом на коричневую, усеянную пята нами тулью. Жена ткнула его локтем в бок. Он поднял голову и увидел Датча.

— Датч! — Он поднялся на ноги.

— Эрни! Миссис Ганн! — Датч кивнул обоим по очереди. — Погода портится. Вам следует быть дома.

— Мы просто зашли узнать, нет ли чего-нибудь нового. Датч знал, зачем они устроили ему засаду в приемной полицейского участка. В этот день он уже получил от них несколько голосовых посланий по телефону, но ни на одно не ответил. И почему никто из его людей не предупредил его, что они сами приперлись? Тогда он не вернулся бы в участок до их ухода. Но он пришел, и они подстерегли его, застали врасплох. Что ж, придется их принять, другого выхода нет.

— Проходите сюда, поговорим в моем кабинете. Кто-нибудь предложил вам кофе? Он тут у нас густой, как битум, но обычно бывает горячим.

— Спасибо, нам ничего не нужно, — отказался Эрни Ганн за них обоих.

Как только они сели напротив его стола в кабинете, Датч сделал скорбное лицо.

— К сожалению, ничего нового я вам сообщить не могу. На сегодня мне пришлось отозвать поисковый отряд по вполне понятным причинам, — сказал он, указывая за окно. — Еще до начала бури мы отбуксировали машину Миллисент на окружную стоянку. Мы прочешем ее частым гребнем на любые частицы, даже самые микроскопические, но при беглом осмотре явных следов борьбы нет.

— Каких, например?

Датч заерзал в кресле и бросил опасливый взгляд на миссис Ганн, прежде чем ответить ее мужу.

— Сломанных ногтей, волос, крови. Голова миссис Ганн затряслась на тощей шее.

— Вообще-то, это хорошие новости, — поспешил заверить ее Датч. — Мои люди и я… мы все еще пытаемся восстановить передвижения Миллисент в ее последний вечер на работе. Опрашиваем всех, кто видел ее в магазине, но сегодня после обеда нам пришлось прекратить опрос опять-таки из-за бури. От спецагента Уайза я тоже пока ничего не слышал, — продолжал Датч, предвосхищая, он полагал, их следующий вопрос. — Понимаете, его отозвали обратно в Шарлотту [9] . У него там другое дело, требующее внимания. Но он заверил меня перед отъездом, что по-прежнему активно работает над делом Миллисент и хочет использовать тамошнюю компьютерную базу, чтобы кое-что проверить.

— Он говорил, что хочет проверить?

Датчу до смерти не хотелось признаваться, что Уайз, да все эти сукины дети из ФБР, если на то пошло, — не желает делиться с ним информацией. Все они как в рот воды набирали в присутствии полицейских — никчемных и некомпетентных олухов ниже себя по званию. Таких, например, как он сам!

— Насколько мне известно, вы открыли Уайзу доступ к дневнику Миллисент, — сказал он вслух.

— Это верно. — Эрни Ганн повернулся к жене и для ободрения взял ее за руку. — Может быть, мистер Уайз что-нибудь в нем найдет, и это наведет его на след.

Датч ухватился за эти слова.

— Существует реальное предположение, что Миллисент ушла по своей собственной воле. — Он вскинул руку, предупреждая их протесты. — Знаю, это первое, о чем я вас спросил, когда вы сообщили, что она пропала. Вы категорически отвергли такую возможность. Но выслушайте меня. — Датч бросил на них обоих свой патентованный взгляд вдумчивого следователя. — Нельзя исключить, что Миллисент захотела побыть одна. Возможно, она вообще не связана с другими пропавшими женщинами.

Он знал, что такая вероятность ничтожно мала, но, по крайней мере, это могло дать им надежду.

— Но ее машина, — проговорила миссис Ганн так тихо, что Датч ее едва расслышал. — Она осталась на стоянке за магазином. Как она могла уехать без машины?

— Может быть, кто-то из друзей увез ее куда-нибудь, — предположил Датч. — А поскольку ее исчезновение вызвало панику, этот друг побоялся обнаружить себя и признаться. Побоялся, что у него и у Миллисент будут неприятности, потому что они всех нас напугали до полусмерти.