Аптечное дело - [12]

— Какой смешной человечек.

— Весьма. Я должен отлучиться на минуту — пара срочных звонков.

Я вышел в спальню и, закрыв за собой дверь, набрал городской номер, которого не было ни в одной справочной книге. Я поговорил с неким Гаркушиным, которого мало кто знал. Потом связался с администратором гостиницы и задал несколько вопросов, получив на них ожидаемые ответы. Затем вернулся в комнату, сияя от удовлетворения.

— Да, маленький забавный гномик! — сказал я. — «Лилипутик-Лилигном леденец большой как дом». Никакой «Сибэлектронмаш» не существует ни в Челябинске, ни в каком бы то ни было другом месте. А номер над нами занимает депутат Ламврокакис — с тех самых пор, как обманутые им вкладчики-избиратели совместными усилиями забаррикадировались в его родном офисе и в квартире.

— Значит…

— Не волнуйтесь, он вполне безобиден. Не думаю, чтобы он еще нас побеспокоил. Но в следующий раз, боюсь, явится некто, сильно отличающийся от него своими габаритами.

— Но на кого он работает?

— На тех самых людей, душечка, которые полны решимости похоронить заживо изобретение вашего отца. Надеюсь, они ограничат свою деятельность вот такими визитами, но это далеко не худшее, на что они способны.

— Какое мне-то до всего этого дело?! — возмутилась Вероника. — Если вы действительно хотите мне помочь и вы действительно такой человек, о котором мне говорили, вы устроите мне встречу с Зиганшиным, и в течение ближайших дней!

Я взъерошил волосы, и неожиданно у меня на сердце заскребли кошки.

— Конечно, конечно, Вероника-Верочка, — сказал я. — Но поверьте — встреча с Зиганшиным не самая большая проблема. Знать бы, дадут ли вам с отцом дожить до этой встречи.

5

По лицу девушки пробежала тень. Она слегка нахмурилась. Взгляд ее, однако, остался твердым и спокойным.

— Вы точно сделаете для меня то, о чем я прошу, или все еще колеблетесь?

— Я думаю сейчас вот о чем, — ответил я терпеливо. Кому-то очень нужно было устроить два взрыва и пожар лаборатории вашего отца. Вы сами мне об этом рассказывали. Кто-то долго за вами следил и знает, что вы добиваетесь встречи с Зиганшиным. Кто-то позвонил вам по телефону и назначил эту встречу, а потом прислал записку чтобы проверить, легко ли вас запугать. Узнав о нашей беседе, кто-то и меня решил прощупать.

— Вы не представляете, как именно записка оказалась вас в кармане?

— А разве вы представляете, кто кинул записку вам на колени? Меня, правда, пару раз до того как следует толкнули. Не исключено, что кто-то из этих нахалов и подбросил записку. — Лица Владимира Миркина и того высокого парня из окружения Зиганшина в коктейль-холле промелькнули в моей памяти. — Угрозы не подействовали — и вот по дороге к Зиганшину вас ждет засада. Если бы вы не пошли на электричку, а взяли такси, то оно наверняка увезло бы вас в другую сторону.

Девушка не была испугана, но стала очень серьезной.

— И что же, по-вашему, они собирались сделать?

— Вы прекрасно догадываетесь, что. Может быть, какой-то пылкий кавказский юноша увез бы вас в родные горы. А может быть, они собирались лишь припугнуть вас. Но не исключено, что они на самом деле хотели похитить вас и пошантажировать вашего папулю. Тогда он мог бы сдать им формулу своего инсулина и технологию его производства. А может быть, они рассчитывали узнать и то и другое от вас. Кстати, а вы папины рецепты знаете?

Вероника утвердительно кивнула:

— Это достаточно просто. Последние годы я помогала отцу проводить опыты.

— Ну вот, а еще спрашиваете меня о намерениях этих людей.

Вероника взглянула на свой стакан:

— Я просто дура. Но я не думала обо всем этом так…

— Теперь самое время начинать думать. Люди, которые умеют в собственной ванной из опилок, старых шнурков, томатного кетчупа и бальзама для волос сделать лекарство, в наше время вызывают пристальный интерес. Как еще только ФСБ вами не заинтересовалась?

При этих словах я осекся. Действительно — как? А может быть — уже? Выражения, услышанные мной из уст этих типов («поясняю… девушка задержана…») недвусмысленно говорили о том, что они относились к одному из государственных ведомств.

— Я объясню, — сказала девушка устало. — Вы даже не представляете себе, как много изобретателей осаждают правительственные учреждения в Москве! Десятки и сотни!

— Но у вашего отца репутация хорошего ученого и честного человека…

— Та или иная репутация есть у каждого чокнутого ученого. А для обычного чиновника — каждый ученый немного чокнутый.

— Но ведь они могут провести экспертизу этого вещества?

— Да, конечно. Но это займет слишком много времени и не обязательно что-нибудь докажет.

— Почему?

— Образец сам по себе может принадлежать какому-нибудь уже существующему веществу.

— Но это же можно точно установить.

— Как?

— Провести химический анализ.

Она рассмеялась:

— Сразу видно, что вы не химик. Органический или полуорганический концентрат невозможно подвергнуть детальному химическому анализу. Как вам объяснить? Вы можете, например, подвергнуть анализу пепел сгоревшей человеческой руки. По обнаруженным химическим элементам вы, возможно, выясните, что эта ткань человеческая, но не сумеете сказать, принадлежала ли она мужчине или женщине. Конечно, такая аналогия достаточно неуклюжа, но…