Апрель. Книга 1 - [22]

А обязанности такой у меня не было.

Воздушные и морские суда на всякий случай решили отовсюду отозвать и расположить двумя кругами. Малым и большим. Зачем был нужен большой круг, деликатно умалчивалось. Но в глазах тех, кто понимал, я видел страх.

Советники не из числа магов, цеховые и старейшины, разошлись на совещания, чтобы уточнить, что им нужно и что они ещё могут предложить.

Заседание Совета продолжилось в закрытом режиме.

Остались трое Золотых, Аллирион и незнакомый мне человек, чьё лицо скрывал капюшон… Даже Сэлль ушёл; перед этим он, правда, сунул мне короткий, но плотный шелковистый плащ. Я прислушивался к ощущениям — ткань оказалась удивительной, текучей, то тяжёлой, то лёгкой, а цвет её менялся, как будто она была живой — от пронзительной, глубокой синевы до нежной лазури.

Адарион чувствовал себя неуютно, я видел. Он должен был что-то сказать, но, наверное, плохо представлял ту грань, за которой сказанное необратимо и непредсказуемо изменит привычную реальность.

Он заговорил — тихо, как будто даже вкрадчиво… я вздрогнул, осознав, что Адарион обращается ко мне. Да, правда, Золотые и так всё знали, Аллирион наверняка изучал закрытые архивы. Адарион, кажется, был растерян. Я мало посещал Совет и почти не участвовал в обсуждениях. Золотые привыкли иметь дело с Аллирионом, убелённым сединами старцем. Как говорить о самых сокровенных тайнах Островов с мальчишкой без штанов, Адарион, видимо, не представлял.

— Мы говорим о «печатях Эделей», «печатях Золотых», но и все слова несколько искажают истинный смысл того, что произошло полторы тысячи лет назад на материке, которого больше не существует…

Я молчал. Видимо, Адарион ждал от меня намёка, знаю ли я эту историю, или её следует рассказывать сначала.

— Все записи о той катастрофе постепенно убрали в закрытый архив по нашему настоянию. Тор, Золотой, погубил нашу землю, но Золотые же потом и искупали веками эту вину непомерной ценой. Принимать на себе ещё и ненависть людей мы не могли. И вторая, не менее важная причина — любопытство непосвящённых просто опасно.

Острова когда-то были материком. Путешественники рассказывают, что далеко на востоке есть и другой материк, даже больше того, каким был наш. Возможно, это только легенды — вам, Ветряным, во всяком случае, про это лучше знать. — Он опять сверкнул на меня глазами, а я опять промолчал. Но теперь на самом деле стало стыдно, потому что сказки о Восточной стране давным-давно будили во мне неясную мелодию, зовущую и странную. А я отделывался всегдашним: «ну, потом, когда-нибудь в следующем году…»

— Эдели и в те времена работали с силой Огня. Величайшим из нас тогда был Тогородор. Во всех концах страны устроили шахты, где под присмотром Золотых огонь из глубин плавил металлы, с его помощью создавались светильники и «вечные» очаги, новые, удивительные материалы, и множество других, позабытых ныне, важных и сложных замыслов было воплощено. Большая страна требовала намного больше сложных механизмов, чем нынешние Острова, которым вполне достаточно хорошей погоды круглый год и справедливых властителей…

На празднике Больших Хороводов Тогородор впервые показал людям свои Ракеты! Это было такое чудо, что люди по всей стране словно опьянели от восторга, и взрослые говорили о новом изобретении так, как будто снова стали детьми.

Ветряным ракеты тогда не понравились…

— Потому что ракеты не нравились Воздуху! — вставил Аллирион. — И только эта причина. Ракеты его раздражали. Но мы не стали мешать… Даже когда Тор построил Огненный корабль «Молот Грома»…

— «Молот Грома» был похож на перевёрнутый бутон тюльпана! — выдохнул Адарион. — Его установили на вершине Эрестаро, Срединной горы. Человек не создавал ничего подобного ни до, ни после…

— Он летал? — спросил я.

— Мы этого не знаем… Когда случилась катастрофа, некоторые из Эделей ушли к «Молоту Грома», но что с ними было дальше — неведомо.

…Но все эти замыслы представлялись Тогородору простыми забавами, игрой ума, не более. Я думаю, всему виной древние книги подземных карликов, чёрных дворвов — существ, которых никто из людей не видел, но следы их существования Эдели обнаруживали порою в самых глубоких и опасных пещерах; случалось, что Золотые находили рукотворные переходы и шахты, уходящие в такие бездны, что даже мы не рисковали туда спускаться. Там дышал первозданный Огонь… И мощь его была так велика и непостижима, что нечего было и думать совладать с нею обычной магией Золотых.

Дворвы считали Огонь живым и опасным существом, говорить с которым, а тем более, повелевать — невозможно не то что смертному, но даже им, созданиям тёмным и древним, куда более могущественным, нежели люди. Тем не менее, был среди них такой Тримир — величайший из великих; он считал первозданный Огонь силой, хоть и непостижимой, непохожей на разумных существ, но способной каким-то особым образом соединиться с ними, впитать в себя разум дворва или даже смертного. И существу, сотворённому таким образом, будет подвластно невообразимое!..

Сами дворвы боялись идей Тримира. В их книгах мы встречали намёки на то, что Тримир преступал запреты и спускался в Бездну, и там разбудил древние силы Огня. Дворвы не писали об этом прямо, но мы уверены, что иначе истолковать их записи невозможно. По их хроникам, в начале мира был хаос, и все Стихии кипели вместе. Позже Огненные черви то ли сами по себе ушли в глубины, вниз мира, то ли их туда заперли, под каменные толщи — дворвы в точности не ведают. Ещё до появления Смертных Огненные вырывались наружу: говорят, их призывал один из Изначальных, Ворок. Многих он увёл за собой, за пределы мира; говорят, то были самые могучие и беспокойные твари, их называли Начальными Драконами. Считается, их было девять, и дворвы даже перечисляли их имена, и каждый из них мог разрушить мир, а, собравшись вместе, они заслоняли всё небо. Ворока считали самым страшным из Изначальных, но он же сделал и великое благо для нашего мира — не уведи он Драконов, кто знает, что бы случилось?