Апрель! Апрель! - [3]

День рождения

В конце января у Самюэля Элиаса день рождения. Ему исполняется восемь лет. Чего он себе желает? Известно чего: ему нужен секрет. Мама и папа переглядываются. А может быть, что-нибудь еще? Например, альбом для марок? Нет, альбомов ему не надо. Может быть, книжку какую-нибудь? На что Самюэлю Элиасу книжка? У него есть своя заветная тетрадка! По лицу папы видно, что он озабочен. Тогда Самюэль Элиас говорит, что ему очень нужен альбом для марок. Говорит так, чтобы папу не мучали заботы.

И вот наступает день рождения. В такой день положено делать вид, будто ты спишь, когда мама и папа утром входят с подносом, а на подносе торт, а на торте марципаном выведено: «Самюэль Элиас 8 лет». Надо протереть глаза, и сделать удивленное лицо, и прикинуться, будто ты забыл, какое сегодня число. Самюэль Элиас всегда так делает, потому что его папа такой чувствительный. Вдруг он жутко расстроится, если Самюэль Элиас не будет рад альбому для марок и детской карточной колоде!

— Хочешь, сыграем! — предлагает Самюэль Элиас, и они играют в карты, сидя на кровати.

— Пап, — говорит Самюэль Элиас после того, как дал папе выиграть два кона, — вы сегодня вечером будете дома?

Папа качает головой:

— Нет, дружок, мы заняты в театре.

Входит мама и говорит, что Самюэль Элиас может, если хочет, пригласить к себе друзей после школы.

— Магнуса? — спрашивает Самюэль Элиас.

— Магнуса и еще несколько человек, если хочешь.

— Ладно, пускай Макаронин придет, — бурчит он.

— Ее так зовут?

— А как же еще?

— Больше никого не пригласишь?

— Может, позвать еще Пера-Улу? И Тюлле? — воинственно говорит Самюэль Элиас.

— Ну, хотя бы их, — осторожно отвечает мама.

— Нет уж, их я ни за что на свете не позову!

Он уже раздумал, совсем не хочет праздновать свой день рождения. Слишком это хлопотное дело, если разобраться.

— Тогда я приглашу кого-нибудь из своих друзей, — говорит мама.

— Так ведь это не твой день рождения!

— Не мой, а все-таки и мой немножко! Ведь ты родился у меня восемь лет назад.

— Вот-вот — я! Вдруг родился бы кто-нибудь другой! А тебе было очень интересно?

— Интересно?

— Ну да! Или только больно?

— Сначала было только больно, потом вся боль кончилась, а потом… потом смотрю, откуда ни возьмись, ты лежишь живой у меня на руке.

— Еще, — просит Самюэль Элиас, — расскажи еще!

— И мне даже было как-то странно, что ты вдруг есть на свете. Ведь прежде тебя не было по-настоящему, только в животе у меня, а до того и вовсе не было. Не понимаю, как мы жили, пока ты не появился, что мы делали без тебя!

Самюэль Элиас тоже не понимает, что они делали без него.

— Еще! — требует он. — Рассказывай дальше!

— А еще я помню твой запах, такой любопытный запах!

— Приятный или неприятный?

— Очень приятный! И необычный!

— Это хорошо!

Самюэль Элиас задумывается. Надо же было так случиться, что родился именно он! А у мамы Магнуса родился именно Магнус, а не кто-то другой! Это очень удачно вышло, потому что мама Магнуса не смогла бы ужиться ни с каким другим ребенком. Например, с Самюэлем Элиасом, не говоря уже про Пера-Улу!

В школе одноклассники поздравляют Самюэля Элиаса. Все встают и кричат «ура!», а он сидит красный как рак и ждет, хоть бы это поскорее кончилось, но тут учительница запевает «Живи и здравствуй!», и все подхватывают.

И никто не дарит Самюэлю Элиасу секретов. Один раз ему почти удается заглянуть через плечо Магнуса в его тетрадку, но Магнус все видит и кричит:

— Нечего подглядывать!

Остается только добывать секреты самому…

А после обеда приходит мамина гостья. Ее зовут Катарина, и по виду ее сразу не скажешь, взрослая она уже или еще девочка. Вообще-то она медицинская сестра, но сейчас не работает. В руках у Катарины цветок и какой-то сверток. Цветок она дарит Самюэлю Элиасу — настоящая роза! — а сверток оставляет себе и достает из него почти новорожденного малыша.

— Это взаправду твой малыш? — спрашивает Самюэль Элиас.

— Конечно, мой, — отвечает Катарина, сияя от счастья. — Только мой и больше ничей.

— Можно мне подержать его?

Катарина боится, но все же кладет запеленатого малыша на руки Самюэля Элиаса, и он стоит как вкопанный, судорожно сжимая живой комочек.

— Не уронишь?

Но Самюэль Элиас так занят ответственным делом, что ему некогда отвечать.

Потом малыша кладут на одеяло на полу, и мама подает кофе с тортом.

— Скажи мне какой-нибудь секрет, Катарина! — просит Самюэль Элиас, но в это время мама приносит с кухни кашку для малыша, и его начинают кормить.

Потом они едят торт, сидя на диване, и Самюэль Элиас сидит между мамой и Катариной, и ему очень уютно в окружении джемперов и рук, от которых пахнет одеколоном. Мама и Катарина вспоминают, как они были маленькими и без конца проказничали, и чем больше мама рассказывает, тем больше Самюэль Элиас смеется — смеется так, что даже подпрыгивает на диване. А Катарина, насмеявшись, вдруг начинает плакать, и выясняется, что ей нужен такой человек, которому и она будет по-настоящему нужна.

Тут Самюэль Элиас вдруг вспоминает о своей тетрадке, бежит к себе, отыскивает ее и пишет:

КАТАРИНЕ НУЖНО ЧТОБЫ ОНА БЫЛА КОМУ-ТО НУЖНА

День рождения, вечером

Вечером все, как обычно. Приходит домой папа, они обедают, потом папа с мамой собираются на работу в театр.