Аппендикс - [39]
Так итальянская экономика возвращалась по домам. Тише воды, ниже травы.
Чьи мы?
Белые рубашки матросов надувались ветром, как паруса. Женщины не знали, за что хвататься – за юбки, за шляпы, за распадающиеся прически? Море бесновалось, пляж пустовал, чайки орали отвратительными голосами. Горы были сизыми, будто бы с утра уже наступил вечер. Где-то вполсилы играла музыка, но сегодня никто не танцевал. Хотелось мчаться к гребням, что вздымались и плевали во все стороны, но Надя вцепилась мне в руку. Как всегда, мы зашли в магазин, где в сумрачном вестибюле с высоким сводчатым потолком и синей мозаикой шарик от пинг-понга вертелся и высоко подскакивал на струе фонтана. Это было одно из чудес, на которые можно было смотреть часами, но сегодня мне было не до него: как и все, я ждала шторма.
Солнце так и не появилось. От холода мои ногти посинели, а руки покрылись гусиной кожей. Надя дала мне свою кофту, и я завернулась в нее, как в тулуп.
Бредя с потяжелевшими сумками к нашему общежитию, в конце аллеи на поляне у бананового дерева мы заметили пестро и очень красиво одетых людей. Женщины были в юбках до земли, мужчины в ярких жилетах поверх расшитых рубах. Но что самое удивительное, среди них был настоящий медвежонок!
Я потянула Надю за руку со всей силы, и на этот раз она послушно пошла за мной.
Вокруг людей лежали тюки и торбы, решета и сита разной величины. Девочка чуть постарше меня, в синем длинном платье и штанах, увидев нас, стала делать шпагат, а потом колесо и сальто. Выворачиваясь наизнанку, платье закрывало ее лицо и раздувалось ветром, из шаровар видны были только худые смуглые щиколотки и ступни. Всякий раз, заканчивая одну фигуру, она поднималась и смотрела на меня в упор с каким-то вызовом.
Женщина в малахитовой юбке и оранжевой блузке, с черно-смоляными волосами, улыбаясь, обнажила ярко-белые и золотые зубы, подошла к дереву и отвязала медвежонка. Он встал на две лапы и проковылял взад-вперед. Женщина потрепала его за толстую короткую шею и оскалилась на Надю золотом:
– Положи зэркальц на рука, не бойся.
Надя достала из маленькой сумочки зеркало и положила себе на ладонь.
– Ты добрая, хорошая, а эта дэвочка не твоя, – читала женщина по руке, пряча зеркальце в своем кармане, – она ничья. Циркачка ты, актриса, но теперь ты одна в высокая башня.
Тяжелое, почти черное небо давило все сильней, ветер рвал одежду и клонил ветви деревьев к земле.
Что значит, что я «ничья девочка»? И разве Надя сидит в башне, а не живет со мной? Я впилась ногтями в ладони, и слезы с трудом отступили. Надя стояла растерянная.
– Позолоти ручка, сестра, – как будто встряхнула ее женщина, – сколько можешь, дай, нельзя без дэньги гадать.
Надя снова открыла сумочку и вытащила оттуда монету.
– Есть у тебя милый человек, он любит тебя, и мертвец тоже, но он добрый, ты здесь, на земле, другого любишь, вы старые, жалей его, а жить будешь долго.
Ком разрастался у меня в горле. Я не знала, что у Нади есть такая сестра. Но почему они только сейчас встретились? Почему она такая бедная, что просит у нас денег? Зачем мертвец ждет Надю?
Надя встряхнула головой, отмахиваясь от всех этих слов, и рассмеялась.
Я тоже вслед за ней, подрагивая губами, растянула щеки с усилием «ну просто невероятно вежливой малютки». Мне казалось, что, если я буду улыбаться, они мне не сделают ничего плохого.
Молодая женщина в шапочке и с длинными черными косами, все это время кормившая ребенка грудью, которая выглядывала из-под бирюзовой кофты, посмотрела мне в глаза, и мне показалось, что я оказалась в жарком шоколадном море.
Девочка продолжала выделываться передо мной.
Один мужчина, в белой рубахе и красной длинной куртке поверх, стал что-то напевать, другие подхватили. Песня была протяжная, грозная, похожая на подступающий гром, который никак не мог грянуть с самого утра. Но вдруг ритм ее сменился. Люди начали приплясывать и выкрикивать: «Оп-оп!», и звонкий голос Нади тоже оказался в этом хоре.
Двое мужчин, один с усами, а другой с усами и короткой бородой, заиграли на дудках с широким раструбом. Третий подхватил скрипкой, четвертый загремел бубном.
Девочка сошла с коврика и взяла меня за руки. Отклонившись в противоположные стороны, все быстрей и быстрей под свист и грохот мы помчались по кругу.
В вихре мне казалось, что и медвежонок переступал с одной лапы на другую, как вдруг девочка разжала руки. Снарядом я полетела в толпу и почти сразу, с еще закрытыми глазами, затылком почувствовала мягкое тепло. Вверху смеялись рот и ноздри женщины с черными глазами, которые теперь были прямо напротив моих. Ее длиные косы щекотнули мне щеку. Ткань ярко-гранатовой юбки была твердой и шершавой. Прямо надо мной лежал на руках малютка, впившийся ртом в грудь. Я выбралась и прижалась к Наде, которая тем временем подбежала мне на помощь. Девочка продолжала прыгать, словно шальная, и то и дело посматривать на меня. На всякий случай мы отошли от нее подальше. Я пыталась больше на нее не смотреть, но ее фигурка приковывала взгляд, словно шарик от пинг-понга. Тогда я закрыла глаза и услышала, как, проходя через меня, зазвенел, падая с высоты, то студеный, то теплый голос Нади. Это был какой-то вальсирующий и жуткий мотив, и я тихонько повторяла за ней загадочное:
Имя Константина Ханькана — это замечательное и удивительное явление, ярчайшая звезда на небосводе современной литературы территории. Со времен Олега Куваева и Альберта Мифтахутдинова не было в магаданской прозе столь заметного писателя. Его повести и рассказы, представленные в этом двухтомнике, удивительно национальны, его проза этнична по своей философии и пониманию жизни. Писатель удивительно естественен в изображении бытия своего народа, природы Севера и целого мира. Естественность, гармоничность — цель всей творческой жизни для многих литераторов, Константину Ханькану они дарованы свыше. Человеку современной, выхолощенной цивилизацией жизни может показаться, что его повести и рассказы недостаточно динамичны, что в них много этнографических описаний, эпизодов, связанных с охотой, рыбалкой, бытом.
Эван Хансен обычный школьник. Он боится людей и страдает социальным тревожным расстройством. Чтобы справиться с болезнью, он сам себе пишет письма. Однажды одно из таких писем попадает в руки Конора, популярного парня из соседнего класса. Вскоре после этого Конор умирает, а его родители обнаруживают клочок бумаги с обращением «Дорогой Эван Хансен». С этого момента жизнь Эвана кардинальным образом меняется: из невидимки он превращается в лучшего друга покойного и объект горячих обсуждений. Вот только есть одна проблема: они никогда не дружили.
В настоящее время английский писатель Роальд Даль является хорошо известным для русскоязычных читателей. Его много переводят и издают. Но ещё относительно недавно было иначе… В первой половине 90-х, во время одного из моих визитов в Германию, мой тамошний друг и коллега рассказал мне про своего любимого в детстве писателя — Роальда Даля, и был немало удивлён, что я даже имени его не знаю. На следующий день он принёс мне книгу на английском и все мои вечера с этого момента заполнились новым писателем.
Быт и нравы Среднего Урала в эпоху развитого социализма. Занимательные и поучительные истории из жизни послевоенного поколения. Семья и школа. Человек и закон. Тюрьма и воля. Спорт и характер. Становление героя. Содержит нецензурную брань единичными вкраплениями, за что и получила возрастное ограничение, но из песни слов не выкинешь. Содержит нецензурную брань.
Донбасский шахтерский город, жители которого потомственно занимаются угледобычей, оказывается на линии противоборства двух враждующих сторон. Несколько совершенно разных людей: два брата-шахтера, чиновник Министерства энергетики и угольной промышленности, пробившийся в верхи из горных инженеров, «идейный» боец украинского добровольческого батальона, полковник ВСУ и бывший российский офицер — вольно или невольно становятся защитниками и разрушителями города. Книга содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.