Аппассионата. Бетховен - [55]
— Начинаем репетировать. Я тихо напеваю: «Ха-ха-ха!» Прошу вас, благородные девицы Финта.
— Ха-ха-ха!
— А теперь Янош и Бранка: «Ж-ж-ж„.» А где же кошка?
— Мяу...
— Вынужден вас прервать. — Бетховен раздражённо ударил тростью по фонарному столбу. — У кошки слишком мало экспрессии. А ну-ка ещё раз.
Тут Жозефина не выдержала и, дрожа от возмущения, сделала шаг вперёд:
— Получается какой-то траурный марш, господин ван Бетховен, ибо как капельмейстеру вам никак не удаётся нас воодушевить. В лучшем случае вы способны исполнить партию кота, а я лично готова продемонстрировать, какие звуки способен извлечь из оркестра настоящий капельмейстер.
— Очень любезно с вашей стороны, сударыня. — Бетховен поклонился с видом человека, покорившегося обстоятельствам. — Вот вам дирижёрская палочка.
— Зачем мне эта дубинка, — презрительно отмахнулась Жозефина и подняла руки. — Следите за моими пальцами. Указательным я дирижирую теми, кто исполняет «ха-ха-ха». Средним даю сигнал майским жукам, а если я скрючиваю мизинец... я его правильно скрючиваю, господин ван Бетховен? Так, как вы учили?
— Превосходно, сударыня.
— Меня это радует. — Она ехидно улыбнулась. — Не правда ли, я оказалась весьма способной ученицей? Итак, если я скрючиваю мизинец, значит, ваша очередь. Внимание... Начали!
— Ха-ха-ха! Ж-ж-ж! Мяу!
— Господин ван Бетховен! — тяжело вздохнула Жозефина. — Ощущение, что мяукает полудохлый кот. Нет, темпераментный кот должен ещё плеваться и шипеть. Вот так примерно: «Ф-ф-ф, мяу-у-у». Какой-то вы не слишком музыкальный.
— Да, я сам понимаю, — смущённо пробормотал Бетховен. — Право, не знаю, стоит ли приводить единственную оправдательную причину. Ведь все мои преподаватели как-то не удосужились обучить меня партии поющего кота. Может быть, сударыня будет настолько любезна, что займётся мною?
— Охотно. Ф-ф-ф, мяу!
— Ф-ф-ф, мяу!
— Уже лучше, господин ван Бетховен, только требуется ещё украсить «мяу» колоратурой.
Внезапно она широко раскрыла глаза, быстро подошла к Бетховену и взяла его за руку, как бы желая найти у него защиту. Он почувствовал, что Жозефина вся дрожит.
— Пожалуйста, отведите меня в гостиницу, господин ван Бетховен. — На её лице появилась вымученная улыбка. — Не знаю, почему я так испугалась, когда он, словно призрак, почти бесшумно вышел из тёмного переулка. Убеждена, что он долго наблюдал за нами. Нет, так дальше невозможно. Я непременно в самых резких выражениях поговорю с мамой об этом господине придворном скульпторе.
Он решил немного пройтись. Во всём теле чувствовалась усталость после бессонной ночи. Спать ему сегодня осталось лишь несколько часов, ибо он непременно должен был принять участие в этой затее. Однако ему было жаль тратить драгоценное время на сон, а комната, отделённая от остального мира круглой, как скала, винтовой лестницей, вдруг показалась ему тесной клеткой.
На шёлковой занавеске плясали три золотых пятна. Жильцы уже уснули, и лишь часовой беспокойно расхаживал взад-вперёд.
Возможно, из Франции от Бонапарта прибыли курьеры, и теперь его юный посол Жан-Батист Бернадот[39] внимательно изучал полученные депеши.
Бонапарт, Арколе[40] и Риволи! В Арколе Бонапарт, уже главнокомандующий французской армией, во главе своих ринувшихся в атаку солдат со знаменем в руках под градом пуль перешёл мост, а после битвы при Риволи продиктовал в Кампоформио[41] побеждённой Австрии условия мирного договора. Его посланец, будучи сам генералом революционной армии, вполне мог занять дворец в Хофбурге, однако он удовлетворился обычным домом. Он по-прежнему ощущал себя сыном скромного адвоката, который никогда не мог похвастаться наличием богатых клиентов.
Он, Бетховен, как-то сказал ему:
— Вы редко носите шитый золотом мундир, генерал.
Он никогда не забудет ответной улыбки Бернадота.
— Я предпочитаю носить в голове нашу идею.
Правда, у Австрии тоже была своя идея. Множество добровольцев стекалось под её знамёна, и Йозеф Гайдн как патриот в час величайшей опасности для отечества написал свою наиболее пламенную песню «Боже, храни императора Франца»... Даже он, Бетховен, внёс свою лепту в патриотический подъём, создав две композиции.
Интересно, закончил ли уже Родольф Крейцер[42] свои упражнения? Бернадот позволил себе единственную роскошь — он взял с собой этого профессора Парижской консерватории и поистине выдающегося скрипача. К тому же он оказался весьма обходительным и скромным человеком.
— Qui vive?[43]
Окрик часового прозвучал как выстрел. Солдату не понравилась поза человека, прислушивавшегося неизвестно к чему, и он перешёл через улицу.
Внезапно озорное настроение накатило на Бетховена, словно волна, и он решил проверить, какое впечатление произведёт его паспорт. Он вынул из бумажника белую карточку и протянул её часовому сперва пустой, а затем заполненной стороной.
Солдат мгновенно взял ружьё «на караул» и даже застыл от изумления, не сводя широко раскрытых глаз с лица штатского, которого он, согласно строгому приказу, был обязан приветствовать как генерала.
Бетховен улыбнулся и пошёл дальше. Бедный солдат ещё долго будет ломать голову, но, конечно, так и не догадается, что «на караул» он взял, приветствуя такую великую силу, как музыка.
В Дополнения включены отдельные стихотворные и прозаические произведения Вельтмана, а также их фрагменты, иллюстрирующие творческую историю «Странника» показывающие, как развивались поднятые романом темы в последующем творчестве писателя. Часть предлагаемых сочинений Вельтмана и отрывков публикуется впервые, другие печатались при жизни писателя и с тех пор не переиздавались.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Гулиев Алиовсат Наджафгули оглы (23.8.1922, с. Кызылакадж Сальянского района, — 6.11.1969, Баку), советский историк, член-корреспондент АН Азербайджанской ССР (1968). Член КПСС с 1944. Окончил Азербайджанский университет (1944). В 1952—58 и с 1967 директор института истории АН Азербайджанской ССР. Основные работы по социально-экономической истории, истории рабочего класса и революционного движения в Азербайджане. Участвовал в создании трёхтомной "Истории Азербайджана" (1958—63), "Очерков истории Коммунистической партии Азербайджана" (1963), "Очерков истории коммунистических организаций Закавказья" (1967), 2-го тома "Народы Кавказа" (1962) в серии "Народы мира", "Очерков истории исторической науки в СССР" (1963), многотомной "Истории СССР" (т.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман немецкого писателя Валериана Торниуса посвящён Вольфгангу Амадею Моцарту. Перед читателем проходит вся жизнь великого композитора с детства до безвременной смерти. Основываясь на фактах биографии, свидетельствах современников, писатель создаёт яркое, эмоциональное повествование о нелёгкой судьбе гения, который с ранних лет вынужден был растрачивать свой талант в борьбе за существование. В романе широко показана музыкальная жизнь Европы второй половины XVIII в.
Великий итальянский композитор Джоаккино Россини открыл новый век в опере, став первым среди гигантов итальянской музыки — Доницетти, Беллини, Верди, Пуччини. Книга Арнальдо Фраккароли написана на основе огромного документального материала, живо и популярно. Не скрывая противоречий в характере и творчестве композитора, писатель показывает великого музыканта во весь гигантский рост, раскрывая значение его творчества для мировой музыки.
Роман Фаины Оржеховской посвящен великому польскому композитору и пианисту Фридерику Шопену. Его короткая жизнь вместила в себя муки и радости творчества, любовь и разочарования, обретения и потери. Шопену суждено было умереть вдали от горячо любимой родины, куда вернулось лишь его сердце. В романе нарисована широкая панорама общественной и музыкальной жизни Европы первой половины XIX века.
Книга венгерского писателя Дёрдя Шандора Гаала посвящена жизни великого пианиста и композитора Ференца Листа (1811- 1886). Ференц Лист - гордость венгерской культуры и в то же время музыкальный деятель мирового масштаба, с именем которого связана целая эпоха в развитии музыкального искусства XIX столетия.