Апостол Павел - [78]
Павел говорит об Аврааме, которому «вера вменилась в праведность»: «Когда вменилась? по обрезании или до обрезания? Не по обрезании, а до обрезания» (Рим 4:10). Он снова обращает внимание на парадокс: новая вера предлагается язычникам через приобщение к старой вере, которой они не знают. Это дает повод некоторым комментаторам утверждать, что Послание к римлянам было написано для примирения в Риме иудействующих и обращенных в христианство язычников.
В той же третьей главе несколько невыразительных на первый взгляд слов вдруг открывают нам вершину мысли Павла: «Ибо мы признаём, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона» (Рим 3:28).
Вот мы и прочли то, что теологи именуют «оправдание верой». Заменяя верой закон в качестве источника спасения, Павел предлагает человечеству революционный путь. Он дает мощный импульс развитию Церкви, фактически не ограниченный временем. Но в течение первых пятнадцати веков существования христианства этого понимания не было. Почему? Потому что оправдание верой — путь радикальный, он требует другой организации самосознания. И, вероятно, другого уровня общественного устройства. Человек, не полагаясь полностью на милость Божью, из внутреннего, подсознательного страха идет на компромисс, убеждая себя: он получит спасение, если не будет преступать заповеди. Римская церковь приложила все старания, чтобы создать каталог строгих правил, которым должен следовать христианин. Подчеркнем: внешний христианин, социумный. Эти правила соотносились с заповедями Моисея.
Достаточно было немецкому монаху Лютеру, возмущенному торговлей индульгенциями, внимательно прочесть Послание к римлянам, и он убедился, что нашел ответ: главное — вера, деяния — второстепенны. Но, может, все не так прозрачно, как представлялось Лютеру? Павел добавляет: «Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем» (Рим 3:31). На это кажущееся противоречие Лютер нашел ответ: «Вера исполняет все законы. Деяния никоим образом закон не исполняют».
Главы с пятой по восьмую излагают то, что должен знать новообращенный или язычник, готовый принять христианство. Крещение позволяет верующему избежать греха, потому что Иисус, приняв распятие, смыл грех Адама и подарил вечную жизнь как евреям, так и язычникам. Глава девятая говорит о язычниках, которые не искали веры, но получили ее. «А Израиль, искавший закона праведности, не достиг до закона праведности. Почему? потому что искали не в вере, а в делах закона» (Рим 9:31–32).
Главы десятая и одиннадцатая наполнены размышлениями Павла: что сближает и разделяет язычников и иудеев? Двенадцатая указывает, что должен делать христианин, чтобы угодить Богу: «Любовь да будет непритворна; отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру; будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте; в усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите; утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны; в нуждах святых принимайте участие; ревнуйте о странноприимстве. Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте. Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими. Будьте единомысленны между собою; не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным; не мечтайте о себе; никому не воздавайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми человеками. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Рим 12:9-18).
Тринадцатая глава предлагает христианину склониться перед властями, «ибо нет власти не от Бога». Каждому следует воздавать должное: «кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь» (Рим 13:7). Христианин должен проникнуться уверенностью в близкое возвращение Христа, тут Павел себе не изменил. Четырнадцатая глава призывает принять «немощного в вере… без споров о мнениях» (Рим 14:1) и предписывает не судить брата своего: «Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает» (Рим 14:22).
Пятнадцатая глава — о любви между христианами как источнике духовного счастья: «Бог же надежды да исполнит вас всякой радости и мира в вере, дабы вы, силою Духа Святаго, обогатились надеждою» (Рим 15:13).
Павел возвращается к своим планам посещения Иерусалима и не скрывает, что его пугают возможные опасности: «Между тем умоляю вас, братия, Господом нашим Иисусом Христом и любовью Духа, подвизаться со мною в молитвах за меня к Богу, чтобы избавиться мне от неверующих в Иудее и чтобы служение мое для Иерусалима было благоприятно святым, дабы мне в радости, если Богу угодно, придти к вам и успокоиться с вами. Бог же мира да будет со всеми вами, аминь» (Рим 15:30–33).
Послание к римлянам — завещание Павла, ибо он уже никогда не напишет сочинения такого масштаба.
Мы так углубились в духовное наследие, оставленное нам Павлом, что вернуться к сбору пожертвований, звону золотых и серебряных монет нелегко. Но для Павла именно это стало главным. По мере приближения отъезда в его сердце росла тревога, и признаки этой тревоги неоднократно отмечал Лука. Павел прекрасно отдавал себе отчет: иудействующие ненавидят его, в Иерусалиме они по-прежнему сильны, а он идет именно туда — в Иерусалим. Почему же никто не отговорил его от этого опасного путешествия? Его пытались отговорить, но Павел оставался непреклонен и ничего слушать не хотел.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.