Апологеты. Защитники Христианства - [7]

Новые указы против христиан вышли спустя 50 лет после Траянова, в царствование Марка Аврелия (161–180), и опять от государя, составлявшего украшение римского престола и в правительственном, и в общечеловеческом смысле. Как правитель, Марк Аврелий, снискал себе любовь подданных, благодарных ему за свое благоденствие, так что к нему установились самые теплые, как бы родственные отношения: юноши называли его отцом, взрослые – братом, а старики – сыном. Как человек, он и сам по себе и по своим убеждениям был олицетворением доброты и гуманности. Однажды он воскликнул: «Ничего на свете я так не желаю, как оживления многих мертвых, а не присуждения к смерти живых». И однако, этот гуманный и любвеобильный государь был самым жестоким гонителем христиан. И, как человек глубоко верующий в языческих богов, и как философ стоик, убеждения которого диаметрально расходились со многими пунктами христианского вероучения, и как государь близко принимавший к сердцу интересы государства, Марк Аврелий должен был гнать христиан, отрицавших язычество, установлявших принципы, противные стоической философии, и оказывавших активное или пассивное противление государственным законам. В его царствование были изданы самые строгие указы против христиан, которые апологет Мелитон называет варварскими по жестокости. По этим указам, правительство приказывало не только хватать христиан, заявивших себя таковыми, но и отыскивать их, если они скрывались. Доносы не только дозволялись, но и поощрялись, и доносчики, по словам Мелитона, получали себе вознаграждение из конфискованного имущества обвиненных. Чтобы заставить христиан отречься от христианства, были введены жесточайшие пытки. Даже отрекшихся от христианства заключали в темницы и подвергали мучениям, руководствуясь общественною молвою о пороках и преступлениях христиан, совершаемых ими в своих молитвенных собраниях.

В половине третьего века противохристианский указ был издан императором Декием (249–251). Он старался оживить политику Траяна (в честь последнего он принял имя Траяна), потому и гонение на христиан входило в его политическую программу. Прекрасную характеристику отношения Декия к христианству дает св. Киприан. По его словам, Декий с большим спокойствием духа мог перенести появление соперника по императорской короне, чем поставление на кафедру нового епископа в Риме. В планы Декия Траяна входило или обратить христиан в язычество, или совсем уничтожить их. Поэтому, на основании его указа (250 г.), христиан отыскивали повсюду и заставляли отрекаться от христианства, причем не довольствовались словесным отречением, а требовали в подтверждение его фактически выразить свое уважение языческой религии – через принесение жертвы. Отказывавшихся от этого или заявивших себя христианами подвергали пыткам и делали посмешищем толпы, а когда и эти формы увещания не действовали, предавали казни. Уничтожение церкви входило в политическую программу каждого государя, который заботился о благе империи и надеялся восстановить прежнее величие Рима.

Трудно представить себе, что должны были перенести христиане в эти тяжелые времена гонений. Мучители были неистощимы в изобретении пыток и мук, чтобы заставить христиан отречься от своих убеждений. По словам Евсевия, мученики рассекаемы были бичами до самых глубоких жил и артерий, так что открывались взору даже внутренности; под них подстилали морские раковины и острые осколки; им растягивали ноги на деревянных колодах; их сажали на горячее железо, или прикладывали его к самым нежным частям организма; сажали в убийственные темницы, морили голодом, жгли на кострах, отдавали на съедение диким зверям и т. д. Иногда даже сами мучители утомлялись мучить и посредством смертной казни полагали конец мучениям. Христиане сделались почти неизбежною принадлежностью цирков, где на них выпускали толпу диких зверей, и народ приходил в восторг, видя, как голодные звери терзают беззащитных. Ни возраст, ни пол, ни звание, ни состояние не спасали от мук. Одного имени христианина было достаточно для того, чтобы к человеку, называвшемуся христианином, применялись всевозможные жестокости.

Ненавидимое иудеями и язычниками, гонимое властями, в том и в другом случае подвергавшее величайшей опасности жизнь своих последователей, христианство вначале только пассивно страдало от своих врагов. Терпение мучеников и твердое исповедание христианства были единственными ответами на все ухищрения гонителей и мучителей. Выставить против своих врагов материальную силу христианство не могло. В первое время христиан было очень мало, и следовательно материальная борьба с могучим Римом им была немыслима, но и тогда, когда количество христиан безмерно возросло, когда, так сказать, можно было померяться силами, христиане гнушались этим средством борьбы, как несоответствующим их убеждениям. Если непригодными были средства материальные, то можно было обратить к язычникам орудие моральное, – слово убеждения, высказанное в книге во всеуслышание язычников и особенно обращенное к императорам, которые в силу присущей им громадной власти могли быть и самыми опасными врагами христианства и покровителями его, если бы убедились в его правоте. Возможность вести такого рода борьбу с язычеством явилась только во II-м веке, когда в состав христианского общества стали вступать люди образованные и ученые. Желание оказать посильную помощь страдающим собратьям заставляло всякого образованного христианина браться за перо для защиты невинной церкви от напрасных обвинений и для оправдания ее существования, и никто не считал себя в праве отказываться от этого. «Всякий, – говорит Иустин, – кто может возвещать истину и не возвещает ее, будет осужден Богом» («Разговор с Трифоном Иудеем», гл. 82). В особенности же защитниками гонимого христианства являлись языческие философы и юристы, перешедшие в христианство. Они обладали знанием литературы и законов, красноречием и диалектикой, – свойствами, необходимыми для борьбы с языческими врагами. Исполненные святой ревности по вере и горячо сознавая свой долг, они посвящали своему высокому служению все свои силы и таланты. Их не смущало то, что, выступая на защиту христианства, они могли навлечь на себя гнев правительства, а может быть и самую смерть. Зрелище страданий и оскорблений христиан и желание помочь беззащитным заставляло их отвлекаться от себялюбивых расчетов. Результатом такой благородной настроенности было появление целого ряда апологий, т. е. защитительных речей, в которых авторы их – апологеты – обращались или к императору и властям с просьбою войти в бедственное положение гонимых христиан, по справедливости рассудить их и не отказать им в общегражданских правах, или же старались уяснить всему языческому миру беспричинность его вражды к христианам, учение и жизнь которых не только не оправдывают возводимых на них обвинений, но несравненно превосходят учение и жизнь самих язычников. Доброе настроение отдельных личностей перешло затем в благочестивый обычай, так что до третьего века не было ни одного церковного писателя, который не писал бы апологий, а с третьего века писать апологии заставляли иногда новообращенных в доказательство искренности их обращения. Так, напр., епископ г. Сикки тогда только принял в свое общение Арнобия, когда он написал апологию: «Семь книг возражений против язычников». Таким образом, гонениям на христиан и христианство со стороны язычников были причиной появления обширной апологетической литературы.