Апокалипсис - [27]

— Вы правда так думаете? Да? А то некоторые мои однокурсники считают, что я слишком стараюсь выделиться.

— Ну, ты ведь не о себе заботился, верно? — я задал риторический вопрос; кажется, мне удалось поймать нужный тон. По крайней мере, за всё время разговора парень не выдал никаких признаков беспокойства или недоумения.

— Нет, конечно! Но согласитесь — здорово же получилось, да?

Я доброжелательно кивнул.

— Доктор Конг, позвольте вопрос? По вашей работе? — после небольшой паузы произнёс Дим.

— Конечно.

— Правда ли, что вы собираетесь в звёздную экспедицию? Состав ещё официально не публиковали, но, учитывая ваши предыдущие работы и последние статьи на порталах ксенобиологии…

— Собираюсь, — ответил я, — только, пожалуйста, не рассказывай об этом до официальной публикации, хорошо?

Я понимал, что рискую, пытаясь угадать местные реалии, и лучшим выходом было бы прервать разговор, под любым предлогом. Но почему-то я не делал этого. Возможно, из-за какого-то странного азарта.

Парень тяжело вздохнул и снова опустил глаза.

— Извините… — пробормотал он, — я… не ожидал.

— Чего именно?

— Что это окажется правдой.

— Почему?

Он посмотрел на меня большими голубыми глазами. В них отражалась странная смесь восхищения, испуга и скорби.

— Это ведь будет означать… временной разрыв. Понимаете, я знаком с вашим сыном. Мы вместе проходили практику на Марсе, и… — он запнулся, видимо, подбирая слова, — вы потеряете больше тридцати лет земного времени. Конечно, ваш сын будет ещё жив, но…

Я вдруг почувствовал, как гид завибрировал у меня на поясе. Взял его в руку. На его экране было написано:

«Тестовый режим. Режим конфиденциальности. Ситуативные подсказки: сын доктора Веды Конг, Ант Конг, включен в состав экспедиции в мир цивилизации ваар-ну вместе с матерью особым решением Совета».

У меня ушла целая секунда на то, чтобы переварить информацию. А потом мне стало не очень хорошо.

Если Веда — это действительно наша Таис, которую сфера перенесёт в другую реальность, то её сын останется без матери. Хуже того: он ведь тоже мог быть вместе с ней в той сфере! И тогда он точно погиб. Но что, если об этом узнает Таис? Да, у неё есть слой памяти про жизнь в древнем африканском племени — но что, если этими воспоминаниями нечто постаралось «заглушить» её подлинную личность? И что, если она ещё может всё вспомнить?

Как-то очень сложно всё. Но что я могу сделать? Попытаться её предупредить? Но это изменит весь ход истории! Сможем ли мы справиться с тем, что сделали для сохранения Земли без неё? Она ведь сыграла ключевую роль в уничтожении второй сферы! И Лев — парнишка-сирота из нашей реальности, тоже останется без матери.

Что же делать? Оставить все как есть? Я почувствовал себя в ещё худшей ловушке, чем казалось. Возможно, Эльми вытащит меня отсюда насильно, как предупреждал, когда подойдёт время. Но что можно сделать для Таис? Что будет правильным?

У меня не было ответа на эти вопросы.

— Мы летим вместе, — улыбнувшись, сказал я.

— Правда? — вскинулся Дим, — не знал… это… неожиданно.

Я с удивлением отметил, как у парня забегали глаза; он дышать стал заметно чаще, будто в сильном волнении.

— Я… то есть, спасибо вам! — бросил он, — пойду я, пожалуй. Извините, что прервал вашу трапезу!

Дим ретировался — так же быстро и неожиданно, как появился за моей спиной. Я же, постепенно успокаиваясь, сосредоточился на еде. У меня в голове созрело решение. Наверно, единственно правильное решение в сложившейся ситуации.

— …не уверен, что мы увидимся когда-либо снова, — сказал я, заканчивая запись, — но мне было приятно знать вас. Во всех реальностях и во всех ситуациях.

Я улыбнулся напоследок. И выключил камеру.

— Запись включить сразу после того, как я проснусь завтра утром, — зачем-то повторил я инструкции для автомата, хотя у меня не было сомнений, что он их с первого раза безошибочно усвоил.

Принять такое решение было непросто. Но теперь оно мне казалось единственно верным. Почему-то я был уверен, что, если усну — то проснусь там, на станции. Где меня ждут Юрингус и Эмма. Ведь сон — это настолько очевидный выход из этого странного путешествия, что удивительно, как это сразу не пришло мне в голову. Наверно, они тоже посчитали, что не нужно мне указывать на такую банальную вещь.

О том, что будет, если я сам просмотрю собственное послание, я старался не думать.

Странно, вроде бы день был совсем коротким. После возвращения с обеда я успел прогуляться по окрестным лесам. И даже слетать в город. Если, конечно, здешнюю вариацию на тему Москвы можно было назвать городом: кремль и городские усадьбы XIX века сохранились более-менее нетронутыми, но остальная территория представляла собой что-то вроде парка в английском стиле, с вкраплениями причудливых сооружений самого разного назначения, разбросанных по очень большой площади.

Резкое расхождение истории этого варианта Земли с моим началось в начале XX века — тогда, когда первые межпланетные экспедиции связали между собой четыре ветви человечества.

Тут не было разрушительных войн, идеологической борьбы, раздела сфер влияния. Четыре планеты умудрились наладить торговлю и обмен технологиями, которые резко подняли уровень жизни сразу во всех мирах.