— Я бы не пошел, немного очково как-то. Может, хрен с ним, пусть растет?
— Да нет, это же опасно. Я бы вообще сжег и труп и гриб для стопроцентной дезинфекции. Я, короче пошел, а ты следи за обстановкой вокруг. Если увидишь опасность — стреляй, я пойму и побегу назад.
— Тебя самого за зомби не примут?
— Я буду орать.
Я нашел штакетину и вооружившись ею, пошел уничтожать смертоносный гриб. От ворот до трупа было метров пятьдесят. Несмотря на мирный пейзаж вокруг, чувство опасности не покидало меня. Я быстрым шагом дошел до трупа, сбил шляпку штакетником и размочалил ее ударами. То же самое проделал с ножкой. Осмотрел труп. Мне показалось, что его одежда немного вздыбилась. Подцепив краем палки рубашку трупа я увидел под ней россыпь бледно-серых поганок. Это зрелище вызвало у меня такой припадок отвращения, что когда я начал лупить труп штакетником не сразу услышал первый выстрел. Только второй выстрел привел меня в чувство. Я огляделся, ничего не увидел, но все равно бросился со всех ног. Шагов через двадцать я обернулся и увидел бегущего за мной зараженного человека. От страха мне показалось, что ноги налились свинцом. Я пытался бежать быстрее, но не мог. Мой вес внезапно стал раза в три больше обычного. Мертвый взгляд зомби парализовывал мои мышцы. Я слышал, как открыли огонь несколько автоматов. Но куда им без тренировки попасть в движущуюся мишень. Жертва гриба Кордицепс настигала свою жертву. Его уверенные движения тощего тела ритмично размахивающего руками, с гримасой мертвого спокойствия на лице, не оставляли мне никаких шансов добежать до ворот.
Пуля зацепила моего преследователя, и он крутнулся сбитый мощной инерцией. Заминка была секундной и он снова, как терминатор Судного дня, безразличный к огнестрельному оружию, продолжил преследование. Я вдруг понял, что не смогу убежать от него. Я остановился и взял в руки штакетину на манер бейсбольной биты. То что совсем недавно было человеком, неслось меня убивать с вселенским безразличием на высохшем лице. Я сделал шаг в сторону от несущегося «болида» и со всего замаха ударил его в область головы. Штакетина разлетелась пополам. Зомби подкинув ноги вверх, упал на землю и прокувыркался по ней несколько метров. Затем вскочил и снова бросился на меня. К счастью для меня, его небогоугодные дела пресекла чья-то меткая пуля. Она ударила ему в голову. Зомби упал, попытался подняться. Еще с десяток пуль прошили неподвижную мишень.
Я бежал к воротам на ватных ногах. Мне хотелось думать, что ни впереди, ни сзади на моих штанах не имеется никаких подозрительных пятен. Артем захлопнул за мной ворота. Я, наконец, снял респиратор и смог нормально отдышаться.
— Ты как? — Спросил Артем.
— Оно того не стоило.
На шум прибежал отец. По старой привычке он замахнулся, чтобы дать мне подзатыльник, но передумал.
— Давайте, мужики без самостоятельности. Если хочешь выйти за забор, даже по очень важному делу, предупреди людей. Идет?
Я махнул головой в ответ. Несколько человек, что стояли рядом с нами одобрительно загалдели.
Оставшийся день прошел без происшествий. Некоторая польза от моего поступка все-таки была. Людям стало совершенно ясно, что попасть в бегущего зомбяка совсем не просто. Сошлись во мнении, что нужно рубящее тяжелое лезвие. Пока же, забрались на склад, где валялся всякий хлам, в том числе разбитые кровати. В дело пошло все, дужки, ножки, особенно боковые металлические уголки. При должном инструменте их можно было бы распилить и превратить в прекрасные мечи. Мы с Артемом отхватили такую железку. Зажали ее между расходящимися ветками дерева и изрядно помучившись, сломали пополам. С ней я чувствовал себя намного спокойнее.
К вечеру стрельба раздавалась намного ближе. К громким очередям крупнокалиберных пулеметов присоединялась частая стрельба из автоматов. Наверно, армия защищала окраины нашего города.
Опустилась ночь и наступила моя очередь дежурить. После дневного происшествия дежурство на укрепленном блок-посту казалось безопасным занятием. К тому же канонада вдали не затихала, наполняя меня уверенностью, что за нас где-то бьется смелая армия.
За мою самоуверенность, жизнь решила преподать мне урок. От нагретых за день блоков исходило приятное тепло. Я примостился поудобнее, и за бегом своих мыслей не заметил, как уснул.
Мне снился сон, что я на чьем-то дне рождения. Гости веселятся, шумят, затем достают бутылки с шампанским и начинают быстро-быстро хлопать пробками. Когда до меня дошло, что это вовсе не сон, я в ужасе выскочил наружу.
Вокруг здания лагеря происходило жуткое мельтешение, крики и стрельба. Прожекторы были повернуты не наружу, а внутрь двора. В их свете мелькали быстрые тени зараженных. Я заскочил внутрь блок-поста. Натянул респиратор и направил ствол автомата на выход. Первым делом, меня интересовало, где мой отец. Он ушел ночевать на крышу, из-за того, что внутри здания было душно.
Я направил свой прожектор на крышу. Свет выхватил немую фигуру, которая могла принадлежать только зомби. Значит и там небезопасно. Похоже, что нашему лагерю приходил конец. Беспорядочная стрельба больше походила не на сопротивление, а на панику.
