Апокалипсис every day - [4]

Все необходимые формальности были улажены, личный секьюрити господина Гуго повёз господина Фридриха к месту его тайной службы, если точнее — в комфортабельный дом Ганса Мюллера, — на «мерседесе» представительского класса. Что сделало счастье Фридриха просто до неприличия полным. Марту отвезли домой секьюрити банка в рядовом БМВ. Но садилась в него не просто женщина, а Брунгильда, только что отпустившая своего Зигфрида в лавку мясника за мелко нарубленной печенью дракона для праздничного обеда…

Господин Гуго, привыкший за покером, а также за более ответственными финансовыми играми держать на лице маску полного спокойствия и несокрушимой уверенности в себе, подождал, когда закроются двойные двери его кабинета, и только тогда позволил себе тяжко вздохнуть и покачать головой.

— Main Gott! Твоя изобретательность, Ганс, как всегда безупречна. Надо же было придумать! Командировка под прикрытием для проверки наших восточных проектов!.. Хотя, впрочем, ты, как всегда, оказался прав. Такая проверка нам абсолютно не помешает. Ты так и хочешь ехать под этой легендой?

— Разумеется. В городе Sta-rit-zin большое кладбище наших военнопленных. Лютеранская кирха. На благоустройство кладбища и реконструкцию церкви были собраны и посланы значительные суммы. И проходили они как раз через одно из отделений нашего банка. Мы не имеем к этому проекту непосредственного отношения. Но выглядеть это будет именно так. А ввиду того, что деловые круги этого города, в том числе и сама администрация, ведут сейчас переговоры о германских инвестициях, всё выглядит как нельзя более достоверно. Перед тем, как выделять новые деньги, нужно посмотреть, куда и как делись старые.

Господин Председатель уважительно покачал головой.

— Ганс! — с чувством сказал он. — Ты даже сойти с ума стараешься с выгодой для банка… Мне, что я говорю! — всем нам будет очень не хватать тебя… Ладно, с полицией я решу все вопросы лично, можешь не беспокоиться. От тебя требуется только одно — постарайся вернуться живым и здоровым.

Господин Гуго вспомнил что-то и усмехнулся.

— Однажды, когда я по вопросам восточных инвестиций был в России, принимающая сторона повезла меня на свою личную загородную дачу. И там меня поразил один разговор. Сын моего, э-э-э, собеседника просил у своего отца разрешения идти купаться куда-то на реку. И тот ответил ему очень странно: «Если утонешь, домой не приходи»… Россия — это странная страна, Ганс. Береги себя. И, если, как бы это сказать…

Ганс улыбнулся и понятливо склонил голову.

— Я понял.

07

— Эльза, любовь моя, ты единственный родной человек, который у меня остался. Ты и трое моих племянников… До чего же мы, немцы, сентиментальный народ. Я до сих пор помню, как ты выводила меня гулять.

— А когда ты был совсем маленьким, я помогала маме стирать твои пелёнки.

Ганс грустно усмехнулся, вертя в пальцах хрустальный бокал для пива.

— Я уезжаю в деловую поездку. В Россию.

— Но там же опасно! Ганс! Россия — это не место для цивилизованного человека. Там же русская мафия! КГБ! И эти, русские медведи…

Младший брат чуточку наклонился вперёд и успокаивающе погладил свою старшую сестру по самым кончикам пальцев её правой руки, тревожно протянутой в сторону брата вечным жестом женской тревоги за близких.

— Может быть, это и к лучшему… Если со мной что-то случится, скажем прямо — если я погибну в России, все мои деньги, мой дом и прочее имущество останутся тебе. Твой счёт в моём банке, не так ли? По моему завещанию, в случае чего, все имеющиеся у меня деньги будут перечислены на него.

Эльза отрицательно покачала головой.

— Только не это, Ганс. Ты даже представить себе не можешь, что я буду чувствовать каждый раз, когда…

— … каждый пфенниг, появившийся на твоём счёту, будет казаться тебе свидетельством моей смерти? Да. Об этом-то я и не подумал. Хорошо. Вот номер моего запасного счёта. Помнишь, года четыре назад, когда мы хотели было?.. Да-да, я так и не закрыл его. Хорошо. В случае чего все мои деньги будут перечислены именно на этот счёт. Наше совместное пользование им никто не отменял. К тому же, так будет проще с наследством.

Эльза аккуратно стёрла кончиком передника выступившую в углу глаза слезинку.

— Как будто ты хочешь уехать туда, чтобы умереть, Ганс…

— Для того, чтобы умереть, не нужно куда-то ездить.

— Но ты же думал об этом, да? Не отрицай, ложь такой же грех, как и самоубийство! Ты попадёшь в ад и никогда не встретишься со своей семьёй!

Господин Мюллер опустил глаза и грустно усмехнулся чему-то, спрятанному глубоко внутри него.

08

Люфтганза — это добрая немецкая авиакомпания. И поэтому Ганс Мюллер, ах, да, простите!.. Ганс Мюллер, конечно же, остался в Германии! И билет на самолёт приобрёл некто Фридрих Ингер. Но Фридрих Ингер тоже был немцем. Поэтому, в условиях наличия выбора, тоже, естественно, выбрал именно немецкую авиакомпанию.

… Фридрих Ингер, Фридрих Ингер…

Практически всё время полёта было потрачено на то, чтобы стереть из памяти некоего господина Ганса Мюллера. И заменить его господином Фридрихом Ингером.

Сразу же, едва заняв своё место, прилично, но не богато одетый господин с атташе-кейсом (дань въевшейся в кости привычке) сразу же ушёл в себя и едва заметно шевелил губами. «Я — Фридрих Ингер. Моё имя — Фридрих Ингер. За моей спиной крикнули «Ганс!»? Ну и что? Я — НЕ Ганс. Я — Ингер. Фридрих Ингер. Что? Кто-то сказал Фридрих? А вдруг это меня? Надо обернуться, посмотреть. Я — Фридрих. А Фридрих — это я».