Анжелина и холостяки - [22]

Глава 6 Яйца Бенедикт для Бэзила

Бэзил Купертино был человеком разборчивым и подходил к жизни крайне методично. С финансовой стороны он тщательно подготовился к выходу на пенсию, но понимал, что для того, чтобы в полной мере насладиться преимуществами свободного времени, требуется планирование совсем иного рода. Он полагал, что в ближайшие годы мог бы путешествовать, к примеру, по Италии, посетить Флоренцию или Рим, но вскоре решил, что подобные приключения лучше предпринимать лишь эпизодически. Он достаточно хорошо знал себя и понимал, что путешественник из него неважный — он никогда не любил нарушения привычного порядка вещей, который неизбежен, если придется собирать вещи и тащиться в какую-нибудь неведомую страну. Полностью от этой идеи он все же не отказывался, но не ставил ее во главу угла. С практичностью, достойной восхищения, Бэзил Купертино постановил, что удовлетворится приключениями духа.

В Филадельфии есть мирового уровня музей, симфонический оркестр, величайшая библиотека, Нью-Йорк и Вашингтон в двух шагах, а там музей Метрополитен, Национальная галерея, Линкольн-центр, Смитсоновский институт. У него будет время осмотреть все это и получить удовольствие — но сейчас он начнет с того, что, без сомнения, можно назвать лучшим кулинарным опытом его жизни, и, что еще замечательнее, на регулярной основе, дважды в день, шесть раз в неделю.

Что же касается всего остального, существует только настоящее. Он начнет с классики. Выйдя от Анжелины, Бэзил сразу отправился в публичную библиотеку, заполнил карточку читателя и погрузился в изучение литературных сокровищ. Ничего эзотерического для начала. Он начнет путь с серьезных произведений, таких как «Божественная комедия» или «Илиада», чтобы его литературные и эстетические мышцы постепенно окрепли. Шекспир не годится. Бэзилу хотелось чего-то философского, но вместе с тем увлекательного: книги о подлинных чувствах, настоящей поэзии, чтобы и действие там тоже присутствовало. В конце концов он выбрал Сервантеса. На следующее утро, выходя из дома без трех минут восемь, он положил в карман томик «Дон Кихота» из серии «Классика» издательства «Пингвин». Через две с половиной минуты он уже стучал в дверь, и еще тридцать секунд оставалось в запасе.

— Приветствую, мистер Купертино, — встретила его Анжелина. — Ого, да вы точно вовремя. Входите же.

Оказавшись в тепле гостиной, Бэзил тут же учуял волнующие ароматы, исходящие из кухни. Он прошел вслед за Анжелиной в столовую, где для него уже было приготовлено место за обеденным столом. В центре стола красовался букетик африканских фиалок, а рядом с тарелкой стоял стакан со свежевыжатым апельсиновым соком.

— Присаживайтесь. — Анжелина вышла и тут же вернулась с кофейником. — Не хотите включить телевизор или, может, музыку? — предложила она, вновь скрываясь в кухне.

— Нет, благодарю, у меня с собой книга.

— О, а что вы читаете?

— «Дон Кихот», ну, знаете, «Человек из Ла-Манчи».

Анжелина появилась на пороге, с ловкостью опытной хозяйки сбивая что-то в стальной миске.

— Ой, обожаю этот мюзикл. Это тот, где «Несбыточная мечта»?

— Совершенно верно.

Звякнул таймер, и Анжелина умчалась обратно. Бэзил попробовал кофе, который сам по себе стоил потраченных денег. Хозяйка поставила перед ним маленький фарфоровый молочник и сахарницу, но сегодня Бэзил пил черный кофе.

Анжелина поднялась в полпятого и вся извелась. Несмотря на усталость, она всегда с трудом засыпала, если на следующий день предстояло какое-нибудь серьезное дело, а сегодняшнее, безусловно, относилось именно к таким. Она редко, практически никогда не сомневалась в себе, если это касалось кухни, особенно на своей собственной территории, но сегодня все иначе. На этот раз ей платят за то, что она готовит для другого человека, причем незнакомого, а это совсем не то же самое, что кормить друзей или родственников, которые щедры на комплименты при любых обстоятельствах. Сейчас же неизвестно, чего ждать. Все утро она бродила по дому, пила кофе, принялась за дело в половине восьмого и без десяти восемь уже подгоняла себя.

Почему, во имя всего святого, на завтрак для незнакомого мужчины она готовит блюдо со шпинатом? Что, если он терпеть не может шпинат? Что, если голландский соус свернется? Господи, ну почему она не могла начать просто с яичницы-болтуньи, с беконом и тостами?

Она опустила мизинец в миску с соусом, и тот желтым бархатом окутал палец. Анжелина нервничала, но действовала проворно и уверенно. Движением опытного «медвежатника» бережно извлекла из горячей воды яйца, сваренные «в мешочек» без скорлупы, осторожно уложила каждое на основание из маффина и бекона. Шелковистая струйка голландского соуса, мелкий дождик петрушки, свежемолотый черный перец, обрамление из протертого шпината. Теперь присыпать паприкой. Готово.

Бэзил не успел дочитать страницу, как Анжелина уже подавала завтрак. От стоявшей перед ним тарелки поднимались тонкие струйки душистого пара.

— Боже… — выдохнул Бэзил. — Это шпинат? Как называется это блюдо?

Сердце Анжелины замерло.

— Это яйца Бенедикт по-флорентийски.

Он наклонился ниже и глубоко вдохнул аромат.