Анжелика. Маркиза Ангелов - [92]

Теперь Анжелика столкнулась совсем с другим — с чем-то могущественным и первобытным, старым, как мир, как земля, как буря. Девушка испугалась. Будь она более зрелой, она бы не устояла перед таким зовом плоти. Ее тело трепетало, ноги дрожали, однако она отступила, как лань перед охотником.

Она не представляла, что могло произойти, кроме того, затаенная жестокость во взгляде юноши насторожила ее. Неизвестность, что ее ждала, и неистовая сила, которую она ощущала в молодом человеке, напугали ее.

— Не смотри на меня так, Николя, — произнесла она, силясь придать своему голосу твердость. — Я хочу тебе сказать…

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, — перебил он глухим голосом. — Я читаю это в твоих глазах и в том, как ты вскидываешь голову. Ты мадемуазель де Сансе, а я слуга… И теперь мы не сможем даже смотреть друг другу в лицо. Я должен опускать голову! Хорошо, мадемуазель… Да, мадемуазель… А твои глаза смотрят сквозь меня и не видят… Я для тебя как бревно, хуже собаки. Некоторые маркизы в своих замках заставляют лакеев мыть себя, что тут может случиться, перед ними можно показаться и голой!.. Ведь лакей — это не мужчина, а вещь… вещь, которая служит. Теперь и ты будешь обращаться со мной так же?

— Замолчи.

— Хорошо, я замолчу.

Он тяжело дышал, но с закрытым ртом, словно больное животное.

— Напоследок я тебе скажу, скажу прежде, чем замолчу, — снова начал он, — то, что в моей жизни была только ты. Я понял это, лишь когда ты уехала. И в течение нескольких дней я был как сумасшедший. Это правда, я — лентяй и бегаю за девками, мне противно возиться с землей и со скотом. Я как вещь, находящаяся не на своем месте, болтаюсь тут и там, и непонятно зачем. Мое место возле тебя. И когда ты приехала, я не мог больше ждать, не зная, осталась ли ты моей или я тебя потерял. Да, я дерзок и не знаю стыда. Но если бы ты только захотела, ты бы стала моей прямо здесь, в этом маленьком лесу, в нашем лесу, на этой поросшей мхом земле Монтелу, принадлежащей лишь нам двоим, как раньше! — закричал он.

Испуганные звуком голоса птицы смолкли в ветвях.

— Ты болтаешь вздор, мой бедный Николя, — нежно ответила Анжелика.

— Вовсе нет, — произнес юноша, чья бледность внезапно выступила из-под загара.

Она встряхнула длинными волосами, которые носила еще распущенными по плечам, и в свою очередь заговорила на местном диалекте тоном, в котором ясно слышалась нотка гнева:

— Как ты хочешь, чтобы я с тобой разговаривала? Хочу я этого или нет, я отныне не вправе выслушивать любовные признания пастуха. Я скоро выйду замуж за графа де Пейрака.

— За графа де Пейрака… — повторил Николя потрясенно.

Он отступил на несколько шагов и молча посмотрел на нее.

— Так то, о чем говорят у нас, правда? — воскликнул ошеломленный парень. — Граф де Пейрак. Вы!.. Вы! Вы выйдете за этого человека?

— Да.

Она не хотела задавать вопросов, она ответила «да», и этого было достаточно. Она на все сейчас отвечала бы только «да», до самого конца лишь одно «да».

Она шла по узкой тропинке к дороге, по пути нервно сбивая хлыстом нежные побеги боярышника, что рос у обочины.

Лошадь и мул дружно паслись на опушке леса. Николя отвязал их. Опустив глаза, он помог Анжелике забраться в седло. Внезапно она схватила шершавую руку слуги, заставив того остановиться.

— Николя, скажи мне, ты знаешь его?

Он поднял на нее глаза, и она увидела в них злую иронию.

— Да… я видел его… Он много раз приезжал сюда. Этот мужчина так уродлив, что девушки разбегаются, когда он проезжает на своем черном коне. Он хромой, как дьявол, и такой же злой. Говорят, в своем замке в Тулузе он завлекает женщин любовными напитками и странными песнями. И те, которых он заманивает, исчезают навсегда либо сходят с ума. О, у вас будет прекрасный супруг, мадемуазель де Сансе!

— Говоришь, он хромой? — повторила Анжелика, чьи руки стали ледяными, как лед.

— Да, хромой! ХРОМОЙ! Спросите любого, все вам ответят: Великий Лангедокский Хромой.

Он расхохотался и направился к мулу, нарочито хромая.

Анжелика хлестнула свою лошадь и пустила ее в галоп. Она мчалась сквозь кусты боярышника, убегая от насмешливого голоса, повторяющего: «ХРОМОЙ! Хромой!..»

* * *

Она уже въезжала во двор Монтелу, когда следовавший за ней всадник пересек подъемный мост. По его потному запыленному лицу и по коротким штанам с кожаными нашивками она тут же определила, что это посыльный.

Сначала никто не мог понять, о чем он спрашивает, ибо у него был такой необычный акцент, что понадобилось некоторое время, чтобы убедиться, что он все-таки говорит по-французски. Он вынул письмо из маленькой железной коробочки и протянул его подоспевшему барону де Сансе.

— Бог мой, завтра приезжает господин д'Андижос, — вскричал барон взволнованно.

— Это еще кто такой? — спросила Анжелика.

— Это друг господина графа. Господин д'Андижос должен на тебе жениться…

— Как? И он тоже?

— …по доверенности, Анжелика. Дай мне закончить фразу, дитя мое. Черт возьми, как говаривал ваш дедушка, хотел бы я знать, чему тебя научили монахини, если они даже не сумели внушить тебе должного почтения к отцу. Граф де Пейрак посылает своего лучшего друга как представителя на первой брачной церемонии, которая состоится здесь, в часовне Монтелу. Второе церковное благословение будет дано в Тулузе. На этой церемонии — увы! — твоя семья не сможет присутствовать. Маркиз д'Андижос будет тебя сопровождать до самого Лангедока. Хм, эти южане — быстрый народ. Я знал, что они уже выехали, но не ждал их так скоро.