Анжелика и её любовь - [142]

— Наслышан. Все говорят, что нынче утром вы с кайюгами разыграли великолепную сцену охоты. Что ж, продемонстрируйте мне ваши таланты, — заключил он, вынимая из кобуры один из своих тяжелых пистолетов с серебряными рукоятками.

Вид у него при этом был довольно скептический, и Анжелика вскипела.

Она взяла пистолет и, с вызовом взглянув на мужа, осмотрела оружие. Оно не было заряжено. Анжелика вынула из дула стержень, с помощью которого в ствол забивался заряд.

— Где шомпол?

— Зачем он вам?

— В стволе может быть пороховая пыль, тогда при выстреле пистолет разорвет.

— Мои пистолеты всегда содержались в порядке, сударыня, однако такая заботливость выдает в вас хорошего стрелка.

Он расстегнул пояс и бросил его на стол вместе со всем, что на нем висело: пистолетами, кинжалом, кожаными мешочками с порохом и пулями.

Анжелика нашла в кобуре шомпол, привычным движением всунула его в дуло и несколько раз протолкнула туда и обратно. Потом, повернув пистолет к темному окну, щелкнула курком, проверяя, есть ли искра.

Насыпав в дуло пороху, Анжелика выбрала пулю и покрутила ее двумя пальцами, проверяя, вполне ли она круглая.

— Здесь нет затравочного пороха.

— Используйте вместо него вот эти турецкие запальные пистоны.

Анжелика так и сделала.

— Открой окно, Мартиал.

Ночь была на удивление светлая, хотя блеск луны застилала легкая дымка.

— Вон там, на дереве, сидит птица и очень противно кричит.

Жоффрей де Пейрак глядел на жену с любопытством.

«Да, видно, что она воевала, — думал он. — Против кого?.. Против короля?..»

Тонкая рука уверенно сжала рукоять тяжелого пистолета и легко подняла его.

Прогремел выстрел. Пронзительный крик птицы тотчас смолк.

— Какая меткость! — вскричал граф. — И какая сила! — добавил он, сжав руку Анжелики выше локтя. — Честное слово, у вас стальные мускулы! Положительно, я все больше и больше убеждаюсь, что в своем суждении о вас великий сашем был не прав.

Но он смеялся, и ей даже показалось, что он немного гордится ею. Дети, которые поначалу зажали уши, разразились веселыми криками и хотели тут же броситься наружу за подстреленной птицей. Однако женщины, прибежавшие на шум из соседних хижин, помешали им.

— Что случилось? В чем дело? На нас напали индейцы? Или пираты?

Вид Анжелики с дымящимся пистолетом в руках очень их удивил.

— Это была просто игра, — успокоила она их.

— Хватит с нас таких игр! — раздались ворчливые голоса.

— Сударыни, довольно ли вы тем, как вас разместили? — осведомился граф с учтивостью хозяина, принимающего гостей.

Бедные женщины ответили, что все хорошо. Они смотрели на него со смесью страха и восхищения. Напомнив гордым ларошельским буржуа, что их жены нисколько не хуже и не глупее их самих, он покорил их сердца навсегда.

И опять именно Абигель решилась вслух произнести то, что думали все женщины.

— Примите нашу благодарность, монсеньор, за ту величайшую милость, которую вы нам оказали, несмотря на все наши заблуждения. Гонения, которым мы подверглись, скорбь о покинутых очагах, страх, что отныне никто уже не подаст нам руку помощи, — все это породило в наших душах сомнения и растерянность. Но вы смогли понять нас и пощадить.

Жоффрей де Пейрак ответил ей нежнейшей из своих улыбок. С Абигель он всегда был необычайно приветлив, и, глядя на него, Анжелика почувствовала, что почти ревнует. Поклонившись молодой гугенотке, он сказал:

— Вы очень добры, мадемуазель, вы возлагаете на себя вину за чужие ошибки, которых сами вы никогда не одобряли. Я знаю, сударыни, что вы пытались отговорить ваших мужей от осуществления их преступного плана, поскольку догадывались, что он обречен на провал. Что бы там ни говорили, а здравым смыслом обладаете именно вы. Сумейте же воспользоваться вашим даром и здесь и будьте настойчивы, ибо земля, на которую вы ступили, не терпит никакой лжи и фальши.

Этот совет был оценен по достоинству. Граф пожелал дамам доброй ночи, и они удалились. Госпожа Каррер поспешила вслед за ними, и, едва выйдя за дверь, шепотом сообщила им последнюю новость. Она, правда, не была уверена, что поняла все до конца, но главное уловила, это уж точно: монсеньор Рескатор и госпожа Анжелика или женаты, или скоро поженятся, или только что поженились… Словом, в воздухе пахнет свадьбой.

— Не уверена, что ваши советы обеспечат безмятежное будущее их мужьям, — задумчиво сказала Анжелика.

— Конечно, нет. И я очень рад. Это будет моя страшная месть. Выдать их на расправу собственным женам — разве это в конечном счете не ужаснее, чем отдать в руки палача?

— Вы неисправимы, — сказала она, смеясь.

Он вдруг схватил ее за талию обеими руками, высоко поднял и закружил.

— Смейтесь… Смейтесь.., милая моя матушка-настоятельница… У вас такой чудесный смех!

Анжелика вскрикнула. Он держал ее легко, точно соломинку.

— Вы сошли с ума!..

Когда он опустил ее на пол, у нее кружилась голова, и она в самом деле только и могла, что смеяться.

Дети были в восторге. Никогда раньше им не доводилось видеть столько интересного сразу, да еще в час, когда их обычно укладывали спать. Эта новая страна нравилась им все больше и больше. Хорошо бы остаться здесь навсегда!