Анжела - [14]

Она, молча, отворачивается от меня и на моих глазах вытаскивает прокладку.

— Вот, смотри. Что ты видишь?

Мне очень неловко. Я еще ни разу такого не видела, что бы мне специально кто-то из девчонок показывал такие прокладки.

Смотрю и невольно злюсь. Вижу, на белой ткани пятнышки крови, скорее даже сгустки. Злюсь.

— Вот видишь. — Спокойно, будто о чем-то обыденном говорит она.

— Видишь, какая я стала. У меня все не так, как у тебя, как у всех. Моя материка, нет, как там, матушка, по-русски, уже не работает как у других, мне надо что-то делать.

Я злюсь на нее и грубо поправляю. Что это не матушка, а матка, так правильно по-русски.

Млада, не обращая внимания на мое замечание, тут же при мне, меняет прокладку на тампакс. Вот тебе раз!

Я так разозлилась на нее за ее бестактность, что уже сделала шаг на выход, как она успевает меня ухватить за руку и, приблизив к себе, спрашивает.

— Ты злишься? Я не любима жена?

Молчу. Секунды тянутся. Ее глаза рядом, лицо искажено. Она вся напряглась, ждет.

— Ты глупая и противная баба! — В сердцах говорю я. — Ты что, мне проверку устроила?

— Ты, что не видишь, ты что не чувствуешь, как я люблю тебя?!

— Дура! — Уже кричу. — Какая же ты, все-таки дура!!!

Выдергиваю руку и выхожу, бросаюсь на постель и не в силах сдержаться, плачу, прижав голову в подушку.

От ее прикосновения я резко выпрямляюсь, сажусь и с силой валю ее на постель. Ищу ее губы, целую, лицо, целую, шею, целую. Хватаю руки, целую. Так ее стискиваю, что слышу.

— Ты меня убивать, убивать!!! Умрем. Вместе умрем. — Я разжимаю руки, и она валится рядом, хватая ртом воздух.

Лежим рядом, я замечаю, что она вся обнажена и что-то держит в руке. Она поворачивает голову, заглядывает в лицо и тихо, начинает мне говорить о том, что с ней произошло. Лежу и слушаю.

— Я очень плохо стала работать, там, где ты сказала, есть это… — Матка — Подсказываю ей. Да, да. — Шепчет она тихо. — Наверное, это после того, что со мной приключилось. Я пошла к нашей врач, гинеколог, все ей рассказала, спросила, что же мне делать. Ты ее видела, это такая жена, италиянска. Красивая жена. Я неплохо говорю италиянски иезик, и ей это нравится. Она со мной была рада поговорить. Она говорит, что мне надо все время иметь човек, мушкарац. Ну, ты понимаешь, парень. Много надо, очень и все будет хорошо. Я ей сказала, что нико ниее. Что мне делать? Ты знаешь? Что она мне подарила? Смотри.

Она протягивает руку и раскрывает ладонь. Смотрю и ничего не могу понять. Вижу баночку, нет скорее пудреницу, только какую-то высокую. Наподобие складного стаканчика.

— Смотри, вот как я стара се о лицу.

Открывает крышечку и начинает пудрить носик. Смотрю и ничего не понимаю. Она пудриться и смеется. Что за дурацкий розыгрыш? Причем здесь все это? Злюсь.

Она опять меня тянет в ванную комнату. Ели пересиливаю себя и иду с неохотой. Что она опять станет мне показывать?

Млада берет пудреницу и скручивает с нее крышку с зеркальцем. Под ним я вижу блинчик светло-розовой пудры. Млада, загадочно улыбается и снимает саму подушечку с пудрой. Потом закрывает пробкой раковину умывальника и набирает в нее теплую воду. Я, молча, смотрю, не вмешиваюсь. Она опускает донышко стаканчика пудры под воду, начинает сжимать его пальцами, и я вижу, как на моих глазах от донышка начинает приподниматься светло-розовый длинный резиновый шарик. Млада, все время сжимает донышко и качает им воду. Я подхожу ближе и вижу, что это вовсе не шарик, а это самый настоящий изящный и довольно большой искусственный член. Вот это да! Млада, озорно смеется. Вытаскивает игрушку и протягивает ее мне. Я беру ее в руки и удивляюсь тому, какая она. На вид и на ощупь, обычный искусственный член, даже ничего себе. Довольно большой. Я перекладываю его с руки на руку и чувствую, что он довольно тугой и упругий.

— Надо же. — Говорю Младе. — Чего только не придумают, для баб? — А им можно пользоваться? Млада кивает головой и весело смеется.

— Вот, я говорила тебе, что я готова, хайде да почну да раде.

Переводит мне. Давай, начинай, работать и смеется.

— Суи еи у дупе. — Все ясно без перевода.

Смеемся и балуемся им, словно дети. Передаем и размахиваем им, легонько постукиваем по телу, лицу, и по груди. Ощущения приятные, как будто это и не игрушка, какая то. Потом идем в комнату, Млада, захватывает пару кондомов.

Сначала мы пробуем игрушку на мне. Ничего, довольно приятная вещичка. Особенно запоминается то, что она очень теплая и не такая жесткая, как я, когда то пробовала. Мне понравилось. Я, конечно, не кончила, так как на все старания Млады я все время думала о том, как я это буду делать с ней. Наконец дошла очередь до нее.

Млада становится на коленки, опускает плечи и голову. Я с волнением вижу ее лоно с торчащей из него скрученной петелькой тампекса и вижу темную шоколадку, между крупными и ровными булочками. Топчусь, не зная с чего начать. Млада подсказывает и раздвигает руками, в стороны, булочки попки, навстречу приложенной мной игрушке. Секунду я борюсь и пытаюсь, как можно осторожно ввести ей кончик нашей игрушки, а потом, с помощью толчков Млады я вижу, как тело игрушки медленно уходит под занавес мягких подушечек. Млада замирает, а потом начинает очень сексуально выгибаться попкой, припадать на руки, просит меня не стоять, помогать ей. Вместе мы возимся с этой игрушкой. Я уже освободилась от стеснения и расслабилась. Все что происходит, воспринимается мной нормально, более того, эротично. Незаметно я ощущаю, как меня эта возня потихоньку заводит. Я уже не сторонний наблюдатель, я активный участник баловства. Млада усердствует, я тоже. Некоторое время я все принюхивалась, старалась приметить что-то мне неприятное. Но ничего плохого не происходило. Все чистенько, хотя игрушка, посылаемая глубоко в тело Млады, уже упирается там во что-то и дальше не погружается. Я таскаю ее взад-вперед. Почти всю вытаскиваю, а затем погружаю. И так много раз подряд. Млада просит не спешить. Ей нравится сам процесс. Мне тоже. Она уже завелась и потихонечку начинает мне комментировать свои ощущения. Я и сама вижу, как у нее все это протекает. Меняем позу, не вынимая игрушки. Млада лежит на боку, подтянув обе ноги к груди, и я упиваюсь, видом ее крутых бедер, выступающей киски и ямки, между булочками, из которой торчит только краешек и донышко нашей довольно большой игрушки. Внезапно Млада встает и, придерживая игрушку, выходит в ванную комнату. Жду ее. Она возвращается с нашей игрушкой, которая прикреплена донышком к широкому поясу. Млада, молча, поднимает меня и застегивает на мне этот пояс с отвисающим пенисом. Не говорит, но я вижу, как она заведена, как ждет от меня сильных ощущений. Опять она на коленях, я прижимаюсь и ели заталкиваю к ней нашу игрушку, которая почему то стала очень большой. Она ели, ели протискивается в ее темную шоколадку. Вот же чертенок. Подкачала, поняла я. Ей, видите ли, мало. А потом я начинаю сношать ее этой штукой. Меня сам процесс быстро разогревает. Я распаляюсь, спешу, иногда не совпадаю, с ритмом движений Млады, мне на встречу. А затем приноравливаюсь и в полной гармонии так совпадаю в движениях, что вскоре слышу, как Млада, стонет и вскрикивает. Дергается и кончает. Валится на бок. Игрушка выскакивает. Я валюсь на нее. Крепко стискиваю. Мне тоже хочется. Я мечусь. Не понимаю своего выбора. Мне хочется ее тела, хочется, прикоснутся к ней, так проникновенно, что бы она почувствовала, как я хочу ее. Почему то я присаживаюсь у нее рядом с попкой, целую ее и уже вся заведенная, сначала робко, а затем все смелее впиваюсь своим ртом, лижу языком ее темную шоколадку. Млада реагирует. Переворачивается на спину, сгибает и сильно приподнимет руками, согнутые к коленях ноги. Держит их руками. Я буквально набрасываюсь на нее. Исступленно лижу сеточку складок этой темненькой шоколадки, и все время стараюсь проникнуть к ней внутрь кончикам языка. Я так завожусь, что даже не реагирую на ее стоны, движения. Наверное, я обезумела, потому, что так напала на ее шоколадку, что она еще раз шумно и бурно кончает. Ноги бессильно ложатся мне на плечи. Шоколадка ускользает.