Аня из Инглсайда - [71]

— Хо-хо, мисс Блайт! — фыркнул Керт.

Но, по крайней мере, один раз дрожь восторга Диане была обеспечена. Впервые в жизни ее назвали мисс Блайт.

Как ни странно, еда оказалась вкусной, и ее хватило на всех. Успевшая проголодаться Ди получила бы удовольствие от ужина, хотя ей было очень неприятно пить из выщербленной чашки, если бы она только была уверена, что чашка чистая, и если бы все не ссорились так ужасно между собой. Перебранки следовали одна за другой — между Джорджем Эндрю и Кертом, между Кертом и Аннабелой, между Герти и Дженни, даже между дядей Беном и тетей Линой. Они ругались отчаянно и бросали друг другу жесточайшие обвинения. Тетя Лина подсчитала и сообщила дяде Бену, за скольких прекрасных мужчин она могла бы выйти замуж, а дядя Бен сказал, что все, чего он желал бы, это чтобы она вышла за любого, только не за него.

«Как это было бы ужасно, если бы мои папа и мама так ссорились! — подумала Ди. — Ах, если бы я только могла сейчас оказаться дома».

— Не соси пальчик, Таппи.

Она сказала это, прежде чем успела подумать. Дома им было так трудно отучить Риллу от привычки совать палец в рот.

В тот же миг покрасневший от гнева Керт крикнул ей:

— Оставь его в покое! Пусть сосет, если хочет! Мы не замуштрованы до смерти, как вы в вашем Инглсайде. Что ты, по-твоему, из себя представляешь?

— Керт, Керт! Мисс Блайт подумает, что ты совсем невоспитанный, — сказала тетя Лина добродушно. Она была опять совершенно спокойна и, улыбаясь, положила две ложки сахара в чашку дяди Бена. — Не обращай на него внимания. Возьми лучше еще кусок пирога.

Ди не хотела пирога. Она хотела убежать домой, но не знала, как это сделать.

— Ну, — густым басом сказал дядя Бен, с шумом втянув с блюдца последний глоток чая, — День прошел. Встанешь утром, работаешь весь день, три раза поешь и на боковую. И это жизнь?

— Папа любит пошутить, — улыбнулась тетя Лина.

— Кстати, о шутках… Видел я сегодня методистского священника в магазине Флэгга. Он пытался возразить мне, когда я сказал, что никакого Бога нет. «Вы говорите в воскресенье, теперь моя очередь, — говорю я ему. — Докажите-ка мне, что Бог есть». — «Так вы же взялись говорить», — отвечает он. Тут они все загоготали как дураки. Решили, что он остряк.

Нет Бога! Ди показалось, что пол проваливается под ее ногами. Ей хотелось заплакать.

29

Положение стало еще хуже после ужина. Прежде она и Дженни были хотя бы одни. Теперь же их окружала шумная толпа. Джордж Эндрю схватил ее за руку и галопом протащил по луже, прежде чем она смогла вырваться. Еще никогда в жизни с Ди так не обращались. Случалось, что Джем и Уолтер поддразнивали ее так же, как и Кен Форд, но она понятия не имела, что встречаются еще и такие мальчики.

Керт предложил ей только что вынутую изо рта жвачку и разозлился, когда она отказалась.

— Я посажу на тебя живую мышь! — завопил он. — Наглая кошка! Воображала! Брат у тебя нюня!

— Уолтер не нюня! — сказала Ди. Она почти умирала от страха, но не желала слушать, как обзывают Уолтера.

— Нюня… он пишет стихи! Знаешь, что я сделал бы, если бы у меня был брат, который пишет стихи? Я утопил бы его, как топят котят.

— Кстати, на сеновале куча диких котят, — сказала Дженни. — Пошли найдем их!

Ди вовсе не хотелось идти искать котят вместе с этими ужасными мальчишками. Она сказала, что не пойдет.

— У нас дома множество котят. Сейчас их одиннадцать, — с гордостью сообщила она.

— Не верю! — воскликнула Дженни. — Ни у кого еще не было одиннадцать котят. И не может быть!

— У одной кошки пять, а у другой шесть. И я все равно не полезу на сеновал. Прошлой зимой я упала с сеновала у Эми Тейлор. Я разбилась бы насмерть, если бы не упала на кучу соломы.

— Я тоже однажды упала бы с нашего сеновала, кабы Керт меня не схватил за платье, — сердито сказала Дженни. Никто, кроме нее, не имел права падать с сеновалов. У Ди Блайт было приключение! Какая наглость!

— Надо говорить: если бы он не схватил, — заметила Ди, и с этой минуты между ней и Дженни все было кончено.

Но еще предстояло как-то пережить ночь. Спать пошли, когда уже совсем стемнело, так как никто из Пенни никогда не ложился рано. В большой спальне, куда привела ее Дженни в половине одиннадцатого, стояли две кровати. Аннабела и Герти собирались лечь на одну из них. Ди посмотрела на другую. Подушки были очень засаленные, да и одеяло весьма нуждалось в стирке. Обои — знаменитые обои с попугаями — были сплошь в затеках, и сами попугаи выглядели не особенно «попугаисто». На умывальнике у постели стоял красный кувшин и жестяной таз, до половины заполненный грязной водой. Она ни за что не согласилась бы умыть лицо в этом! Что ж, на этот раз ей придется лечь спать не умывшись. Хорошо еще, что ночная рубашка, которую оставила для нее на кровати тетя Лина, оказалась чистой.

Когда Ди встала, прочитав молитву, Дженни засмеялась.

— Ну и старомодная же ты! У тебя такой смешной и безгрешный вид, когда ты читаешь молитву. От молитв никакого проку. И зачем ты их читаешь?

— Я должна спасать свою душу, — сказала Ди, цитируя Сюзан.

— У меня нет никакой души, — насмешливо возразила Дженни.

— Возможно, но