Аня из Инглсайда - [13]

— Я… я искала и там, — простонала Сюзан, снова заламывая руки. — Я… я взяла палку и потыкала…

Анино сердце, остановившееся после вопроса тети Мэри Мерайи, возобновило свою работу. Сюзан овладела собой и перестала ломать руки. Пусть с опозданием, но она все же вспомнила, что дорогую миссис докторшу в ее положении не следует огорчать.

— Давайте успокоимся и объединим наши усилия, — сказала она дрожащим голосом. — Вы правильно говорите, миссис докторша, дорогая, он должен быть где-то здесь. Не мог же он раствориться как дым.

— Вы заглядывали в ларь с углем? А в часы? — спросила тетя Мэри Мерайя.

В ларь Сюзан заглядывала, но о напольных часах никто не подумал. А они действительно были достаточно большими, чтобы в них мог спрятаться семилетний мальчик. Аня, не принимая во внимание нелепость предположения, что Джем просидел там, скорчившись, столько времени, бросилась в переднюю. Джема там не было.

— Когда я ложилась спать вчера вечером, у меня было такое чувство, что непременно что-нибудь случится, — сказала тетя Мэри Мерайя, прижимая руки к вискам. — Я, как обычно, читала на ночь главу из Библии, и слова «не знаешь, что родит тот день»[2], казалось, выделялись из всех остальных слов на странице. Это было знамение. Постарайся приготовиться к худшему, Ануся. Он мог забрести в болото. Жаль, что у нас нет нескольких собак-ищеек.

— Боюсь, тетя, таких собак совсем нет на нашем острове. Если бы у нас был сейчас наш старый сеттер Рекс — он умер от заражения крови, — он быстро нашел бы Джема. Я уверена, наши тревоги совершенно напрасны…

— Томми Спенсер из Кармоди исчез вот так же таинственно сорок лет назад, и его так и не нашли… или нашли? Ну, если и нашли, то только его скелет. Тут не до смеха, Ануся. Не знаю, как ты можешь относиться к этому так спокойно.

Зазвонил телефон. Аня и Сюзан переглянулись.

— Я не могу… не могу подойти к телефону, — шепотом сказала Аня.

— Я тоже, — с безнадежностью в голосе отозвалась Сюзан. Ей несомненно предстояло презирать себя до конца своих дней за то, что она проявила такую слабость в присутствии Мэри Мерайи Блайт, но она ничего не могла с собой поделать. После двух часов страха, бесплодных поисков и самых невероятных ужасных предположений нервы Сюзан никуда не годились.

Тетя Мэри Мерайя прошествовала к телефону и сняла трубку — папильотки делали рогатым ее темный силуэт на стене, похожий — как подумала Сюзан, несмотря на свою мучительную тревогу, — на настоящего черта.

— Картер Флэгг говорит, что они обыскали все окрестности, но пока не нашли никаких следов, — невозмутимо сообщила тетя Мэри Мерайя. — Но он говорит, что плоскодонка на середине пруда и, насколько они могли убедиться, в ней никого нет. Они собираются обследовать дно пруда при помощи четырехпалого якоря.

Сюзан едва успела подхватить Аню.

— Нет… нет… я не упаду в обморок, Сюзан, — пробормотала Аня побелевшими губами. — Помогите мне дойти до стула… Спасибо. Мы должны найти Гилберта!

— Если Джеймс утонул, Ануся, ты можешь утешаться тем, что он был избавлен от бед и забот этого бренного мира, — сказала тетя Мэри Мерайя в порядке оказания дальнейшей моральной поддержки.

— Я возьму фонарь и еще раз поищу возле дома, — сказала Аня, как только почувствовала, что может встать. — Да, я знаю, вы уже искали, Сюзан… но позвольте мне самой… Я не могу сидеть сложа руки и ждать.

— Тогда хоть наденьте свитер, миссис докторша, дорогая. Роса сегодня обильная и воздух сырой. Я принесу вам красный — он висит на стуле в комнате мальчиков. Подождите здесь — я сейчас ..

Сюзан поспешила наверх. А несколько мгновений спустя звук, который можно описать только как вопль, эхом отозвался во всех уголках Инглсайда. Аня и тетя Мэри Мерайя бросились в холл второго этажа, где обнаружили Сюзан, плачущую и смеющуюся одновременно, в состоянии, более близком к истерике, чем это когда-либо было с Сюзан Бейкер за всю ее жизнь или когда-либо будет.

— Миссис докторша, дорогая… он там! Маленький Джем там! Спит в своей комнате на диванчике у окна за дверью. Я-то ведь туда ни разу не заглянула — дверь загораживала окно и диванчик… и когда Джема не оказалось в кровати…

Аня, ослабевшая от неожиданно нахлынувшей радости и чувства облегчения, опустилась на колени возле диванчика. Скоро они с Сюзан будут смеяться над собственными нелепыми страхами, но в эту минуту не могло быть ничего, кроме слез благодарности и счастья. Маленький Джем крепко спал на диванчике у окна, накрывшись вязаным шерстяным пледом. Рыжие кудри рассыпались по подушке, загорелые руки обнимали старого плюшевого мишку. Незлопамятный Заморыш растянулся прямо на ногах Джема… Мальчик, казалось, видел приятный сон, и Ане не хотелось будить его. Но он неожиданно открыл глаза, что были так похожи на карие звезды, и взглянул на нее.

— Джем, дорогой, почему ты не в постели? Мы… Мы немного испугались… Мы не могли найти тебя, а заглянуть сюда не догадались.

— Я лег здесь, чтобы увидеть, как вы с папой подъедете к воротам. Мне было так одиноко, что не оставалось ничего другого, как только пойти и лечь…

Мама подхватила его на руки и перенесла на кровать. Было так приятно почувствовать мамин поцелуй и эти легкие поглаживающие движения, которыми она заботливо подтыкала одеяло и которые давали ему такую уверенность в том, что он любим. И кому это только интересно смотреть, как вытатуируют какую-то дурацкую змею? Мама такая милая — самая милая мама на свете. А мать Берти Шекспира все в Глене зовут «миссис Вторые Сливки» за то, что она такая прижимистая, и он знает — сам видел, — что она отвешивает Берти оплеухи за каждую мелочь.