Аня из Авонлеи - [81]

Диана передвинулась и оперлась спиной об изголовье кровати. Когда ваша подруга в сумерки говорит такие вещи, лучше твердо знать, что у вас за спиной.

— Боюсь, что Общество Друзей Авонлеи придет в упадок, когда вы с Гилбертом уедете, — сказала она печально.

— Об этом не может быть и речи, — заявила Аня, бодро возвращаясь из страны грез к практическим делам реальной жизни. — Наше Общество уже упрочилось, особенно с тех пор как люди старшего поколения стали относиться к нему с таким энтузиазмом. Посмотри, как они взялись в это лето за свои лужайки и газоны. А я и в Редмонде буду искать полезные идеи: напишу доклад и пришлю сюда следующей зимой. Не смотри на вещи так мрачно, Диана. И не завидуй моему недолгому часу радости и ликования. Потом, когда мне придется уезжать, в душе у меня будет что угодно, но только не радость.

— Хорошо тебе… ты едешь в университет, будешь там весело проводить время, заведешь кучу интересных друзей…

— Да, я надеюсь, что найду новых друзей, — сказала Аня задумчиво. — Возможность найти новых друзей и делает жизнь такой пленительной. Но сколько бы новых друзей у меня ни появилось, они никогда не будут так дороги мне, как старые друзья… особенно одна девушка с черными глазами и ямочками на щеках. Можешь ты угадать, кто она, Диана?

— Но там, в Редмонде, будет так много умных девушек, — вздохнула Диана, — я всего лишь глупая деревенская девушка, которая иногда говорит «нынче»… Но, пожалуй, лучше об этом не думать. Ах, конечно эти последние два года были слишком хороши, чтобы так шло и дальше. Но все же я знаю кого-то, кто рад, что ты едешь в Редмонд. Аня, я хочу задать тебе вопрос — серьезный вопрос. Не сердись и ответь тоже серьезно. Тебе нравится Гилберт?

— Как друг — очень, но ни капельки в том смысле, который ты вкладываешь в свои слова, — сказала Аня твердо; ей казалось, что она говорит искренне.

Диана вздохнула. Почему-то ей хотелось, чтобы Аня ответила по-другому.

— Ты вообще не собираешься выходить замуж, Аня?

— Может быть, и выйду… когда-нибудь… когда встречу того самого, единственного, мечтательно сказала Аня, улыбаясь и подняв лицо навстречу лунному сиянию.

— Но как ты узнаешь, что встретила его? — настаивала Диана.

— О, узнаю… сердце мне скажет. Ты же знаешь, каков мой идеал, Диана.

— Но человеческие идеалы порой меняются.

— Мой не изменится. И я не смогла бы полюбить человека, который ему не соответствует.

— А что, если ты никогда его не встретишь?

— Тогда умру старой девой, — прозвучал бодрый ответ. — И смею думать, это отнюдь не самая тяжкая смерть.

— О, я полагаю, умереть старой девой довольно легко, а вот жить старой девой я бы не хотела, — сказала Диана без всякого намерения пошутить. — Хотя и я ничего не имею против того, чтобы стать такой старой девой, как мисс Лаванда. Но мне такой не стать. В сорок пять я буду ужасно толстой. А если и может быть что-то романтичное в худенькой старой деве, то в толстой — ничего… А ты знаешь, что Нельсон Аткинс три недели назад сделал предложение Руби Джиллис? Руби мне об этом подробно рассказала. Она говорит, что не имела ни малейшего намерения выходить за него, потому что его будущей жене придется жить с его родителями. Но его предложение было таким поэтичным и романтичным, что буквально пленило ее. Однако она не хотела принимать решение второпях и попросила дать ей неделю подумать. А два дня спустя она была на собрании кружка шитья, которое проходило в доме его родителей, и там в гостиной на столе лежала книжка "Полный курс этикета". Руби говорит, что просто не в состоянии описать своих чувств, когда в разделе, озаглавленном "Рекомендации желающим вступить в брак", нашла то самое предложение, которое сделал ей Нельсон, слово в слово. Она пошла домой и написала ему совершенно уничтожающий отказ. Она говорит, что с тех пор его родители не спускают с него глаз из страха, как бы он не утопился. Но, по мнению Руби, их опасения напрасны, потому что в разделе "Рекомендации желающим вступить в брак" ясно сказано, как должен вести себя отвергнутый поклонник, и там нет ни слова о том, чтобы топиться. А еще она сказала, что Уилбер Блэр буквально «сохнет» по ней, но она совершенно ничего не может с этим поделать.

У Ани вырвался жест нетерпения и досады:

— Мне неприятно об этом говорить — это похоже на измену, но знаешь, мне теперь не нравится Руби Я любила ее, когда мы вместе ходили в школу и когда учились в семинарии… хотя, конечно, не так, как тебя или Джейн. Но в этот последний год в Кармоди она кажется мне другой… такой… такой…

— Я знаю, — кивнула Диана. — Это У Джиллисов в роду. Тут уж ничего не поделаешь. Миссис Линд говорит, что если когда-нибудь хоть одна из девушек в семье Джиллисов думала о чем-то, кроме поклонников, то это никак не отражалось ни в ее поведении, ни в разговоре. Руби говорит только о мальчиках: какие комплименты они ей делают, как они сходят по ней с ума в Кармоди… И странное дело, но они действительно сходят. — Диана признала это с некоторой досадой. — Вчера вечером видела ее в магазине мистера Блэра. Она шепнула мне, что на днях «покорила» еще одного. Я не стала спрашивать ее, кто он, так как видела, что она до смерти хочет, чтобы ее спросили. Руби всегда мечтала о «победах». Помнишь, даже в детстве она говорила, что собирается, когда вырастет, иметь десятки поклонников и как можно веселее провести время, прежде чем выйдет замуж. Она совсем не такая, как Джейн, правда? Джейн — рассудительная, благовоспитанная, милая девушка.