Аня из Авонлеи - [78]

— Очень. Я думаю, она славная женщина.

— Именно так, — выразительно подтвердила миссис Рейчел. — Я только что говорила Марилле, что, по моему мнению, ради нее нам всем следует смотреть сквозь пальцы на странности мистера Харрисона и постараться, чтобы она чувствовала себя здесь как дома, вот что. Ну, мне пора домой. Томас, верно, скучает обо мне. Я смогла позволить себе отлучиться ненадолго, потому что Элиза здесь, Да и он, кажется, чувствует себя гораздо лучше в эти последние несколько дней. Но я не люблю покидать его надолго… Я слышала, Гилберт Блайт подал заявление об уходе из школы в Уайт Сендс. Осенью он едет в университет.

И миссис Линд внимательно посмотрела на Аню, но та склонилась над сонным Дэви, который клевал носом сидя на диване, и ничего нельзя было прочесть на ее лице. Она унесла Дэви, прижав свою нежную округлую щеку к его кудрявой головке. Когда они поднимались по лестнице, Дэви крепко обнял ее за шею усталой рукой и поцеловал, жарко и влажно.

— Ты ужасно милая, Аня. Милти Бултер сегодня сочинил и написал на своей грифельной дощечке стишок, а потом показал Дженни Слоан.

Роза очень красная,

Фиалка голубая,

Ты, как они, прекрасная,

Как сахар, сладкая такая.

И это точно выражает мои чувства к тебе, Аня.

Глава 26 За поворотом дороги

Томас Линд угасал так же спокойно и скромно, как жил. Его жена оказалась нежной, терпеливой и неутомимой сиделкой. Когда он был здоров, его медлительность и безвольность раздражали Рейчел, и порой она была, пожалуй, слишком сурова о своим Томасом, но с самого первого дня его болезни она относилась к нему с трогательной заботливостью, и не было голоса ласковее, рук более нежных и умелых, бодрствования по ночам более безропотного.

— Ты была мне хорошей женой, Рейчел, — просто сказал он однажды, когда она сидела рядом с ним в сумерки, держа его худую бледную руку в своей натруженной руке. — Хорошей женой. Мне жаль, что я не сумел получше обеспечить твою старость. Но дети позаботятся о тебе. Они работящие, умелые, способные, все в мать. Хорошая мать… хорошая жена…

И он уснул, а на следующее утро, едва лишь белая полоска рассвета выползла из-за островерхих елей в долине, Марилла тихонько вошла в восточный мезонин и осторожно разбудила Аню.

— Аня, Томас Линд скончался… Только что приходил их батрак… Я сейчас же иду к Рейчел.

На следующий день после похорон Томаса Марилла ходила по Зеленым Мезонинам со странно озабоченным видом. Порой она бросала взгляд на Аню, словно что-то уже было готово сорваться у нее с языка, но затем качала головой и поджимала губы. После чая она сходила к миссис Рейчел, а когда вернулась, направилась прямо в восточный Мезонин, где Аня проверяла школьные тетради.

— Как там миссис Линд сегодня? — спросила Аня.

— Она стала спокойнее и сдержаннее, — ответила Марилла, присев на Анину постель — поступок, свидетельствовавший о необычном душевном состоянии, ибо, согласно хозяйственному кодексу Мариллы, сидеть на кровати, после того как она застелена, было непростительным правонарушением. — Но ей очень одиноко. Элизе пришлось сегодня уехать домой, в город, у нее заболел сын.

— Как только кончу проверять тетради, сбегаю поговорить с миссис Линд, — сказала Аня. — Правда, я собиралась заняться латынью, но это подождет.

— Говорят, что этой осенью Гилберт Блайт поедет в университет, — сказала Марилла отрывисто. — А ты не хотела бы в университет, Аня?

Аня удивленно подняла глаза:

— Конечно хотела бы. Но это невозможно.

— Я думаю, можно было бы это устроить. Я считала и считаю, что ты должна учиться дальше. Мне всегда было тяжело думать, что ты отказалась от образования из-за меня.

— Но, Марилла, я ни разу, ни на мгновение не пожалела, что осталась дома. Я была счастлива… и эти последние два года прошли замечательно.

— О да, я знаю, ты была довольна. Но дело не в этом. Ты должна учиться дальше. За эти два года ты накопила достаточно, чтобы провести в Редмонде первый год, а на второй хватит тех денег, что мы выручили от продажи скота… а потом есть стипендии и награды, которых ты можешь добиться.

— Да, но я не могу уехать отсюда, Марилла, Конечно, ваше зрение стало лучше, но я не могу оставить вас одну с близнецами. С ними столько забот.

— Я не останусь одна. Именно это я и хочу обсудить с тобой. Сегодня я долго беседовала с Рейчел. Настроение у нее ужасное. Она осталась в незавидном материальном положении. Восемь лет назад они заложили ферму, чтобы помочь начать свое дело младшему сыну, когда тот уехал на Запад, и все это время выплачивали лишь проценты по закладной. Болезнь Томаса тоже обошлась недешево… Так что Рейчел придется продать ферму, и она думает, что едва ли у нее останутся какие-то деньги, после того как она расплатится с долгами. Она говорит, что будет вынуждена переехать к Элизе и что у нее разрывается сердце при одной мысли о необходимости покинуть Авонлею. Женщине в таком возрасте не так-то просто завести новых друзей и найти новый интерес в жизни… Аня, когда она говорила об этом, мне пришло в голову предложить ей перейти жить ко мне, но я решила, прежде чем что-то говорить ей, посоветоваться с тобой. Если бы Рейчел поселилась у меня, ты могла бы поехать в университет. Как ты на это смотришь?