Анты. Загадка исчезнувшего народа - [40]
«Они не щадили ни возраста, ни пола», – констатирует Прокопий. Автор смакует пытки, которым подвергались имперские граждане. «Они (славяне) убивали попадавшихся им навстречу не мечами и не копьями или какими-нибудь обычными способами, но, вбив крепко в землю колья и сделав их возможно острыми, они с великой силой насаживали на них этих несчастных, делая так, что острие этого кола входило между ягодицами, а затем под давлением (тела) проникало во внутренности человека. Вот как они считали нужным обращаться с ними. Иногда эти варвары, вбив глубоко в землю четыре толстых кола, привязывали к ним руки и ноги пленных и затем непрерывно били их палками по голове, убивая их таким образом, как собак или как змей или других каких-либо диких животных. Остальных же вместе с быками или мелким скотом, который они не могли гнать в отеческие пределы, они запирали в помещениях и сжигали без всякого сожаления. Так сначала славяне уничтожали всех встречающихся им жителей».
Вероятно, византийцы имели дело с представителями тайного союза «бойников» или «хоробров», которые действительно отличались крайней жестокостью.
Обремененные добычей, славяне ушли за Дунай. В это же время кутургурский хан Заберган вместе с гепидами начал готовить большой поход на империю. Следовательно, славянские и болгарские союзники Тотилы пытались спасти остготов, отвлекая на себя силы империи. Сам Тотила из последних сил продолжал войну на Апеннинах.
Заберган послал на помощь гепидам 12 тысяч воинов. Однако гепиды быстро начали тяготиться присутствием союзников, и король Торисмунд придумал сплавить болгар в Византию. Можно убить двух зайцев, рассудил он: ослабить Юстиниана и найти подходящее задание для неудобных болгарских друзей. Никто не мог предположить, что с этого начнется гибель держав гепидов и кутургуров, а в степи через несколько лет появятся новые хозяева – авары и тюркюты.
В 551 году кутургуры переправились через Дунай в районе Сирмия и обрушились на Балканы. Набег был тяжелый. С.В. Алексеев в своем исследовании «Славянская Европа V–VI вв.» полагает, что Заберган мобилизовал славян, и отождествляет славянское вторжение в Иллирик с походом болгар. Эту гипотезу нужно отбросить, источники ясно говорят о двух разных вторжениях. Об этом пишет Прокопий, а он не склонен путать факты.
Итак, Балканы снова оказались под ударом. Тогда Юстиниан отправил послов к хану кубанских утургуров Сандилху. Послы осыпали Сандилха упреками за то, что тот не помогает ромеям и позволяет грабить византийские земли. «Указав всё это утигурам и богато одарив их деньгами, кроме того, напомнив, сколь много даров и раньше часто они получали от него, император Юстиниан убедил их немедленно двинуться походом на оставшихся кутригуров», – сообщает Прокопий.
Да не введут читателя в заблуждение названия племен у Прокопия – устоявшегося написания не было, ходили разные варианты. Под утигурами и кутригурами Кесариец подразумевает кубанских и днепровских болгар соответственно.
Сандилх форсировал Дон и напал на врага. Его союзниками стали крымские готы-тетракситы, которые выставили две тысячи воинов. Заберган выступил навстречу с войском кутургуров и союзных племен, среди которых, возможно, были «склавины» с Волыни. «Битва затянулась надолго», но в итоге утургуры сломили сопротивление врага. «Лишь немногие бежали и спаслись», – сообщает Прокопий. Затем наступление хана Сандилха захлебнулось. Он похватал добычу, пленных и вернулся домой.
Счастливым случаем воспользовались многие тысячи византийцев, которые находились в плену у кочевников. Когда Заберган стянул армию к Дону, пленные ромеи разбежались и кто как мог вернулись на родину. Это позволяет развеять миф, что «у варваров весело жить». При первой возможности ромеи пытались вернуться домой – к тяжелым налогам и взяткам, к законам, к своему императору и чиновникам… к своим. Кочевой мир болгар казался им тяжелее и хуже.
Теперь нужно было разделаться с кутургурами, которые бесчинствовали на Балканах. Но император Юстиниан не пожелал рисковать. Он послал на переговоры с варварами одного из своих военачальников, Аратия Камсаракана. Тот предложил кутургурам деньги в обмен на мир. «Узнав о нападении утигуров и получив от Аратия большие деньги, варвары согласились не производить больше убийств, не обращать никого из ромеев в рабство и… удалиться отсюда», – пишет Прокопий. Часть кутургуров даже осела на византийских землях и сделалась федератами империи. Это дает основание думать, что балканская армия кутургуров состояла на самом деле из славян. Действительно, на первый взгляд странно, что часть болгар готова покинуть своего хана и признать власть византийцев. Но мы не раз видели примеры, когда осколки кочевых орд меняют подданство. Тут речь идет о какой-то группе болгар, недовольных своим ханом. Юстиниан принял их и велел поселиться во Фракии. Хан утургуров Сандилх узнал об этом и почему-то обиделся на Юстиниана. Кажется, он заподозрил императора в нечестной игре. Если идет война – то это война. Почему император поселил у себя часть кутургуров? Может быть, он хочет использовать их в борьбе за днепровские степи? Сандилх послал к императору своих приближенных, «не вручив им никакого письма, так как и до сих пор гунны совершенно безграмотны, не слышат ничего о науках и не занимаются ими, нет у них даже и простых учителей, и дети растут у них, не изучая грамоты», – с презрением говорит Прокопий.
Мстислав Удатный (Удалой) – витязь без страха и упрека, храбрый воин, искусный полководец, радетель за землю Русскую, сражавшийся в Прибалтике с немцами, в Галиции – с венграми. А еще он дипломат, умевший управиться даже с беспокойной галицкой и новгородской общинами. Даже вечно бунташные новгородцы не хотели отпускать его от себя. Он приходил на помощь своим друзьям по первому зову, помогал обиженным, стоял за правду. При этом Мстислав оказался несправедливо забыт вскоре после смерти. Выдающиеся русские историки – Н.М.
Биография этого царя – непрерывные военные действия. Филипп V постоянно сражался на суше и на море, расширял границы страны… а затем потерял всё, столкнувшись с Римской республикой. Но поражение не было окончательным. Филипп вновь поднялся с колен, принялся воссоздавать армию и попытался вернуть Македонию в клуб великих античных держав. Он был храбр, обаятелен и любим народом. Очевидно, что это незаурядный человек, рано научившийся принимать самостоятельные решения. У него были ошибки, прозрения, преступления и героические порывы. О жизни и деяниях македонского монарха рассказывает новая книга С.
Хотя современная академическая наука отвергает версию о славянской природе ругов, утверждая, что руги это восточногерманское племя эпохи Великого переселения, ряд российских историков, в XIX и XX веках, уверенно говорят об обратном. Историк-славист дореволюционной России В.И. Ламанский считал руян и ругов одним племенем. Советский историк Г. Кузьмин писал, что названия руги, роги, рузи, русы, руяне относятся к одному и тому же народу. С ним солидарен современный историк С.В. Перевезенцев, в своих научно-популярных работах также отстаивает точку зрения о славянстве ругов. Автор предлагаемой книги С.Н.
Оценка жизни, мотивов и поступков великого князя Ярослава Мудрого в предлагаемой на суд читателя книге довольно сильно отличается от той, к которой мы привыкли, знакомясь с материалами школьных курсов истории и многочисленной популярной литературой. Действительно, фигура этой незаурядной личности при внимательном изучении источников предстает не столь уж однозначной и позитивной, как может показаться. Именно на это и обращает внимание автор, показывая нам прошлое с новой, достаточно неожиданной стороны.
В начале XIII века на мусульманском Востоке возникло огромное Хорезмийское государство, включавшее Среднюю Азию и Иран. Его правителей принято называть хорезмшахами. Об их стремительном возвышении и головокружительном падении рассказывает эта книга. История Хорезма полна парадоксов и загадок. Например, как вышло, что на просторы Средней Азии вторглись монголы-христиане, пришедшие с Востока? Их возглавляли предводители с именами Георгий, Илья; последнего из них называли в Европе «царем Давидом». Они были настолько удачливы, что превратили хорезмийских султанов в своих данников.
История Смоленской земли и условной «Смоленской державы» способна заинтриговать не только узкий круг ученых, но и широкого читателя, интересующегося прошлым нашей страны. Княжество располагалось на Верхнем и Среднем Днепре, на середине торгового пути «из варяг в греки». Уже поэтому его прошлое вызывает интерес. Расположенное в сердце земли Русской, оно оказалось в центре русских проблем. В IX веке здесь жили кривичи, затем явились варяги, а в XII веке Смоленск стал претендентом в борьбе за гегемонию на Руси.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Сергея Лесного — не унылый в своем спокойном однообразии учебник истории, где все разложено по полочкам и обычно не пробуждает ни эмоций, ни мыслей. Напротив: эта книга (уже третий том в нашем издании «Истории руссов») подарит вам настоящий калейдоскоп неординарных идей и нераскрытых тайн, собрание не схожих друг с другом заметок и очерков — полемичных, напряженных, не отпускающих внимание читателя даже тогда, когда тема еще не доработана, не отшлифована автором. Сергей Яковлевич Парамонов, писавший под псевдонимом Сергей Лесной, жил в эмиграции в Австралии, а печатался в Париже и Мюнхене.
Книга нижегородского журналиста доктора филологических наук Николая Морохина рассказывает об архаичных верованиях и явлениях сегодняшней культуры, которые воплотили эти верования, о малознакомых и интригующих страницах средневековой истории севера нижегородских и костромских земель. Здесь поток славянских переселенцев встретил своих восточных соседей – марийцев и мерю. Встреча эта определила не только пути становления духовной среды Лесного Заволжья, но и во многом судьбы складывающегося русского этноса и народов, живущих рядом с ним в Поволжье.Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся историей российский провинции и народов Отечества.
Любое государство держится на согласии элит, выражающих интересы различных социальных групп народа. В противном случае неизбежен бунт, всегда заканчивающийся изгнанием или гибелью правителей. Для полновластия правителю мало покорить народ — необходимо ещё и убедить его «жить по указу» нового вождя, князя или монарха.Как же созидалась Русь? Что помогло русам возглавить многочисленные разноязыкие роды и племена? Как русы сумели не только освоиться на чужих землях, но и разумно управлять основанным ими государством?На эти вопросы отвечает книга историка А. Пересвета.
Великий князь Олег Вещий – одна из ключевых фигур ранней истории Древней Руси и одновременно одна из самых загадочных. Многие историки сходятся во мнении, что Олег тождественен одному из популярнейших героев скандинавских саг – Орвар-Одду, известному также как Одд Стрела. Авторы книги, внимательно изучая отечественные и зарубежные источники, пытаются разобраться в значительном количестве нестыковок и загадок, что в изобилии присутствуют в этих документах, приходя порою к выводам вполне логичным, но не всегда идущим «в русле» устоявшихся взглядов на прошлое.