Антропология и теория политических установлений [заметки]
1
Ит. istituzione (от лат. institutio — образ действий, устройство, наставление), как и аналогичные словоформы в других европейских языках, многозначно: учреждение, основание; установление; институт; во множественном числе — общественное устройство; общественный строй. В русском академическом языке основной единицей является термин «институт», которое понимается как система норм и правил, регулирующих социальное поведение индивидов. При этом сторонники так называемой институциональной теории в социологии и экономике считают, что необходимо разделять понятия «институт» и «институция». Последнее носит более общий характер и обозначает, скорее, совокупность установившихся обычаев, традиций, моделей поведения, а также процесс их формирования, тогда как институты понимаются в связи с формально — юридически или иным образом — зафиксированными кодами и представлениями (например, «институт брака»). Однако, слово «институция» имеет весьма локальное хождение в русском языке — скорее, как часть нового интеллектуального жаргона. К тому же, Вирно, как мы увидим далее, понимает «установления» как принципиально новые общественные формы, которые не сводятся ни к формализованным правилам, кодам или законам, ни к неким естественно сложившимся нормам и обычаям, а к виртуозному «изобретению» поведенческих стратегий и тактик в условиях перманентного чрезвычайного положения, в котором обнажаются базовые «био-антропологические инварианты». Поэтому в данном случае, чтобы избежать попадания в кодифицированные академические языки, в качестве эквивалента istituzione мы выбрали несколько архаизирущее слово «установление», понимаемое в предельно обобщенном философском, а не в юридическом или социологическом смысле. Название работы Вирно также перекликается с поисками представителей консервативной немецкой школы «философской антропологии», в частности, с «философией институтов» Арнольда Гелена (см. далее). В целом стратегия Вирно состоит в апроприации, критическом переосмыслении «слева» понятий и концепций, которые сложились в круге консервативной политической мысли. — Прим. ред.
2
См.: Плесснер Х. Ступени органического и человек. Введение в философскую антропологию / Пер. с нем. — М., 2004. А также Гелен А. О систематике антропологии / Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 152–302. — Прим. ред.
3
Нем. Abstand в русском издании работы Плесснера переводится как «обособление», «дистанцирование». В данном случае по контексту мы переводим как «обособленность» или «обособление». — Прим. ред.
4
См.: Лоренц К. Агрессия (так называемое "зло") / Пер. с нем. — М. 1994.— Прим. ред.
5
См.: Гелен А. О систематике антропологии / Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 152–302.— Прим. ред.
6
Там же, С. 176–179, 192.— Прим. ред.
7
Контингентность (от лат. contingens — выпадать на долю) — важное понятие, актуализировавшееся в современной теории и философии. Контингентность — это не «случайность», как иногда переводят этот термин на русский язык (так, некорректен перевод на русский язык по меньшей мере названия книги Ричарда Рорти "Contingency, Irony, Solidarity", как «Случайность, ирония, солидарность»). Контингентность — это нечто среднее между тем, что случается с необходимостью, т. е. не может не случиться, если заданы определенные условия, и тем, что чисто случайно. Контингентное, скорее, логически противоположно категории невозможного: «Х не может случиться» (невозможное), «Х может не случиться» (контингентное). При этом контингентность — не статистическое понятие, а скорее, онтологическое. В этом смысле понятие «контингентного» можно сблизить, например, с понятием «фактичности» конечного человеческого существования в экзистенциальной аналитике М. Хайдеггера. — Прим. ред.
8
Вирно обыгрывает многозначность латинского понятия virtus (сила, доблесть, талант, достоинство, добродетель), имеющего значительную традицию в политической мысли. С одной стороны, оно обозначает персональные и этические качества индивида, с другой — отсылают к понятиювиртуозности, которое было разработано итальянским философом в книге «Грамматика множеств». Вирно прямо увязывает virtus с виртуозностью, обращаясь к работам Ханны Арендт (см.: Paolo Virno: A Grammar of the Multitude. For an Analysis of Contemporary Forms of Life, 2004, P. 52–55 …) В политэкономической плоскости виртуозность — модальность новых типов труда при постфордистском капитализме, который связан с инновацией и «креативностью». — Прим. ред.
9
Очевидно, здесь Вирно отсылает к фрейдовской концепции «жуткого» (Das Unheimliche), введенной для обозначения психического момента, когда что-то является как знакомое, но при этом и чуждое, вызывающее тревожное беспокойство. Вирно переписывает эту конструкцию скорее в лингвистически-антропологических, а не психоаналитических категориях. — Прим. ред.
10
В исходном тексте цитата отсутствует. Мы можем привести здесь как пример следующий пассаж из «Понятия политического»: «Европейская часть человечества до недавнего времени жила в эпоху, чьи юридические понятия были целиком запечатлены в государстве, и которая предполагала государство моделью политического единства. Ныне эпоха государственности приближается к своему концу». См.: Carl Schmitt, Der Begriff des Politischen. Berlin, 1979, S. 9. (перевод с немецкого наш, т. к. данная вводная часть текста отсутствует в русской публикации). — Прим. ред.
11
Дословный перевод ит. sottrazione — «вычитание». Имеется в виду «вычитание самого себя» из институтов государства. Вирно отсылает к близким современной философии (Жиль Делез, Ален Бадью) поискам иной операции, нежели отрицание, в логике которого прежде строились, с одной стороны, критическая мысль, а с другой — революционная практика. «Вычитание» означает скорее «позитивную составляющую отрицания», оно противоположно деструкции. Так Бадью разводит философски осмысленное математическое «вычитание» и гегелевское «отрицание», которое в вульгарной интерпретации так или иначе зависит от фигуры последующего синтеза (так, революционное отрицание капиталистического государства приводит к формированию государственного капитализма). Марк же говорит о том, что деструкция буржуазного государства не является самоцелью. Таковой является коммунизм как конец государства как такового и создание общества, основанного на подлинном бесклассовом равенстве. Но чтобы прийти к коммунизму, мы должны не просто разрушить государство, а заменить его новым, которое не является простым результатом деструкции. Это принципиально новое государство строится как процесс собственного отмирания. Оно «вычитается» из всех форм «нормального» государства. Если классическое государство — это форма власти, то пролетарское государство — это род не-власти, или «власть исчезновения вопроса о власти». Точно так же Вирно с его темой «исхода» множеств, по сути, говорит об их «вычитании» из государственных установлений. — Прим. ред.
12
Исход (exodus), «политика исхода» — важная тема политической философии Вирно и других теоретиков итальянского постопераизма (о нем см. редакторские примечание к тексту А. Негри «Логика и теория исследования» http://transform.eipcp.net/transversal/0406/negri/ru). Эта тема имеет различные модальности: историческую, политическую, онтологическую. Исторически, «исход» был реально существующей практикой борьбы в Италии в 1960-1979-е гг., как «бегство» рабочих с фабрик, что было также связано с высоким уровнем внутренней миграции рабочей силы. Этот феномен был осмыслен теоретиками итальянского операизма (пролетаризма) как манифестация отказа от работы в рамках индустриальной фордистской системы организации труда, вынуждающая капитал форсировать развитие производительных сил, новых технологий. В дальнейшем эта тактическая линия была генерализирована как стратегия «исхода». Ее теологические корни можно обнаружить еще в ветхозаветной мифологии бегства иудеев из «дома рабства» в Египте. Современные авторы усматривают философские истоки этих идей уже у Ницше, который в книге «Утренняя заря» призвал рабочих вырваться из рабства у машин, капитала, партии через эмиграцию и бегство из «европейского улья». У Маркса сходная идея миграции как сопротивления обсуждалась в разделе «Современная теория колонизации» первого тома «Капитала», где он обращает внимание на миграцию фабричных рабочих из Европы в новые земли в Америке как способ сопротивления эксплуатации. Онтологический план «исхода» связан с понятиями, разработанными в 1970-х гг. Ж. Делезом и Ф. Гваттари («номадизм», «детерриториализация»). — Прим. ред.
13
Эрнесто де Мартино (Ernesto de Martino, 1908–1965) — итальянский философ, антрополог и историк религий. Ученик Бенедетто Кроче. Основная работа: «Primitive Magic: The Psychic powers of Shamans and Sorcerers» (1972). — Прим. ред.
14
Монохорд — однострунный музыкальный инструмент. — Прим. ред.
15
См.: К. Шмитт. Номос Земли. СПб, 2008, раздел «Христианская империя как сдерживающая сила» (katechon), с. 33–39.— Прим. ред.
16
Апотропейный — защитный, выполняющий функцию «оберега» (от гр. apotpopaion— отвращающий беду магический предмет). — Прим. ред.
17
Парусия (греч. παρουσία, 1. присутствие, наличие, 2. прибытие, приход, 3. пришествие, 4. обязательства, «подходящий или удобный момент») — понятие христианского богословия, изначально обозначавшее как незримое присутствие Христа в мире с момента его явления, так и пришествие его в мир в конце света. — Прим. ред.
Книга итальянского философа Паоло Вирно «Грамматика множества» (2001) несмотря на свой небольшой объем представляет собой настоящую теоретическую революцию. Вирно предлагает думать о современном обществе не в терминах разного рода идентичностей («народ», «класс», «государство»), а с помощью категории «множество» и смежных с ней понятий (исход, виртуозность, General Intellect, цинизм, болтовня, любопытство и т. п.). Согласно его концепции, современный тип производства (постфордизм) приводит к тому, что на смену традиционным общественным структурам приходят ранообразные динамические «множества», временные сообщества и кофигурации работников, сочетающие в себе мобильность, избегание идентичности, синтез разных видов деятельности, основанных на гибкости и приспособляемости к меняющимся социальным и экономическим условиям жизни.
Анархизм. От Годвина и Прудона — к Бакунину. От Штирнера и Тукера — к Кропоткину… Как и при каких обстоятельствах возникла и сформировалась анархистская система мировоззрения? В каких философских школах прошлого это общественно-политическое течение черпало свои идеи? Вот лишь немногие из вопросов, которые рассматриваются в этой книге, написанной на основе текстов родоначальников и приверженцев анархизма…
В этой книге Шошана Зубофф описывает и объясняет причины возникновения феномена, который она называет «надзорным капитализмом». Ставки как никогда высоки: глобальная архитектура модификации поведения угрожает сделать с человеческой природой в XXI веке то же, что промышленный капитализм сделал с окружающей средой в XX веке. Зубофф показывает последствия распространения надзорного капитализма из Кремниевой долины во все сектора экономики. Необычайное богатство и власть накапливаются на новых «рынках поведенческих фьючерсов», где делаются и продаются предсказания относительно нашего поведения и где производство товаров и услуг подчинено новым «средствам модификации поведения». Угрозу теперь представляет не тоталитарное государство, а повсеместно распространенная цифровая архитектура.
В книге дается обзор концепции французского мыслителя Анри Бергсона (1859–1941), классика западной философии XX века, лауреата Нобелевской премии по литературе (1927). Подробно исследуется эволюция взглядов А. Бергсона – от философской психологии, развитой в ранних работах, до этико-религиозной концепции, изложенной в «Двух источниках морали и религии» (1932); рассматриваются некоторые аспекты рецепции учения Бергсона в России в конце XIX – первые два десятилетия XX в. В книге, содержащей элементы жанра философской биографии, использован новый фактографический материал.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.