Антропологическая элитология - [73]
Если элитарную аристократическую культуру и элитарную демократическую культуру мы склонны рассматривать как творческое начало всей культуры в целом, то массовую аристократическую культуру и массовую демократическую культуру, как культуру потребительскую, способную лишь транслировать, но не генерировать идеи творчества. К этому следует добавить, что элитарная аристократическая культура и массовая демократическая чаще всего воспринимают друг друга как антикультуры. В этом плане два остальных вида культуры имеют больше точек соприкосновения и взаимообогащения.
Во всякой национальной культуре всегда должна быть как культура «первого ряда», так и «галерки». Право на жизнь имеет всякая культура, отражающая конкретное историческое сознание. Человек вправе сам выбрать, где ему сидеть – в первом ряду или в последнем. Для этого ему необходимо довериться своему чутью. Если ему не удобно сидеть в «первом ряду» лучше всего занять более отдаленную позицию. История убедительно показывает, что многие из первого ряда оказались выходцами с галерке и, наоборот, – на галерки оказываются те, кто по статусу, но не по достоинству сидел в первых рядах. В культурную элиту чаще всего попадают люди с заднего ряда, такие как В.М.Шукшин, Фихте или Сократ. Но там же есть места и для Луи де Фюнеса, Шарля Монтескье и Платона. Социальное происхождение здесь не имеет никакого значения. Для аристократии духа первейшее значение имеет IQ, а не голубизна «благородной» крови.
Массовая культура в своем желании копировать открытия элитарной культуры подчас доходит до смешного, доводя ее до полного абсурда. Абсурдно видеть на туалетной бумаге «Джоконду» Леонардо да Винчи или слышать Моцарта в исполнении посредственной рок-группы. Эстетика массового сознания всегда настолько эклектична, что никогда не дает ей возможность точно определиться с тем, что ей действительно соответствует. Вкусы масс меняются словно в калейдоскопе. Отсутствие постоянства позволяет манипулировать этим сознанием не только политической элиты, но и идеологам массовой культуры. Массовая культура всегда желала сделать «Венере Милосской» руки, ибо безрукую античную богиню эстетика массового сознания просто не принимает.
Мы еще раз должны особо подчеркнуть, что нет никакой необходимости отождествлять «массовую культуру» с «демократизацией культуры». Если «массовая культура» есть экономический продукт жизнедеятельности открытого промышленного попперовского общества, то «демократизация культуры» есть особого рода процесс проникновения элитарной культуры в массы, или, что тоже верно, есть постижение массами высоких достижений элитарной культуры. Для этого «проникновения» и «постижения» необходимо как минимум два неприменных условия: 1) необходимо, чтобы культурная элита осознавала потребность делиться со своими духовными достижениями с массами и 2) необходимо, чтобы сами массы стремились (т.е. тоже испытывали потребность) понять и присвоить себе достижения этой элитной группы.
КРИТИКА «АРИСТОКРАТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ» Демократически настроенные культурологи усвоили весьма банальную схему ценностных оценок культурных достижений различных социальных слоев общества. Их критика элитарной культуры сливается с неприятием культурных ценностей аристократии, якобы всегда враждебной народным культурным традициям. Здесь окончательно смешиваются такие понятия как «народная», «демократическая» и «массовая» культуры. В нашем понимании «народная культура» может выступать только как общенациональная культура, в то время как «демократическая» и «массовая» культуры выступают в роли всего лишь характеристик разновидностей народной (национальной) культуры.
Ряд современных исследователей не видят никакой разницы так же и между такими понятиями как «аристократическая» и «демократическая» культуры, с одной стороны и «элитарная» и «массовая», с другой. В их представлении аристократическая (элитарная) культура несет на себе негативный, а порой даже деструктивный характер. «В соответствии со своими «героическими» и индивидуалистическими представлениями, члены элиты, которые выдвинулись индивидуально, склонны видеть сущность культуры в ее высочайших достижениях, в шедеврах. Творения выдающихся гениев, с их точки зрения, определяют ценность культуры в целом. Культура, следовательно, воспринимается не как непрерывный поток коллективных достижений, а как отдельные взлеты творческого гения.
Иначе оценивают культуру элиты, создаваемые коллективным механизмом в условиях демократии. Они склонны видеть в культуре постепенное накопление небольших достижений, некое слияние крошечных достижений в могучую реку. В образовании так ориентированные мыслители считают хорошую посредственность более важной, чем высшие достижения. Они утверждают, что в истории судьба групп и человечества в целом более зависят от неуклонных усилий анонимных масс, чем от вызывающего благоговение взлета редкого гения».
