Антропологическая элитология - [68]

В последнее время все чаще художественная картина мира рассматривается философами и культурологами именно через призму массовой и элитарной культур.[191] Выявляются особенности отношений этих двух типов культур с властью. При этом анализируются и активно цитируются в этих работах классики социально-антропологической элитологии ХХ века. Так, ссылаясь на Н.А.Бердяева, утверждается, что только интеллектуальная элита общества (интеллигенция) является подлинной носительницей национальной идеи. В тоже время, согласно Г.Лебону масса неспособна даже транслировать какую либо идеологию правящего политического меньшинства.[192] Таким образом, «культура масс» выглядит как антикультура. Сами массы создать культуру в прямом смысле этого слова не могут. Массовую культуру создают те элементы элитной культуры, которые враждебно настроены к эзотерическому восприятию художественной картины мира.

Поэтому мы будем вправе выделить в элитной культуре как бы два ее вида: 1) элитная культура направленная на создание высоких художественных образцов, доступных лишь для посвященных (одаренных) личностей; такую элитную культуру мы могли бы охарактеризовать как эзотерическую и 2) элитная культура направленная на упрощение и омассовление известных уже ценностей; такую элитную культуру мы могли бы назвать экзотерической, т.е. доступной для понимания и неподготовленного человека. Если первый тип элитной культуры характеризуется высоким накалом творчества и напряжением гениальности, то второй – поиском доступных для широкого круга форм выражающих суть культуры. Если первый вид элитарной культуры является индивидуалистическим, то второй – коллективистским. В первом случае мы имеем людей синтезаторов, во втором – людей трансляторов. Но транслировать образцы элитной культуры в массы столь же трудная задача, как и создавать что-то абсолютно новое.

Здесь с особой ясностью вырисовываются две позиции по вопросу доступности культурных ценностей для восприятия. Выразителем первой позиции является Гегель, который считал, что основным условием существования искусства является доступность его гениальных произведений простому народу. Выразителем второй позиции выступает А.Шопенгауэр, который считал, что гениальные произведения обречены на непонимание публики, что «самые благородные создания гения для тупого большинства всегда останутся книгой за семью печатями».[193]

Таким образом, получается, что массы являются лишь носителями массовой культуры, но не ее непосредственными творцами. Массовую культуру творит определенного психологического вида культурная элита, не нашедшая в «высокой» эзотерической элитной культуре своего определенного места. В принципе на этих позициях и основаны практически все классические концепции элитарной культуры, к рассмотрению которых мы сейчас и приступим.

КОНЦЕПЦИИ ЭЛИТАРНОЙ КУЛЬТУРЫ Основные традиции элитарной культуры были заложены еще древними греками, а затем восприняты и развиты немецкими романтиками, а так же такими известными своими элитологическими симпатиями философами и культурологами как А.Шопенгауэром, Ф.М.Достоевским, Ф.Ницше, О.Шпенглером, Дж. Сантаяной, Х.Ортегой-и-Гассетом, Н.А.Бердяевым, Т.Адорно и др.

Так, еще древние греки называли всех неэллинов, говорящих на чужом языке, варварами. Последним, как считалось, был свойствен низкий культурный уровень, на чем и основывалось представление о естественном господстве греков над варварами. Так, например, одна из героинь Еврипида произносит монолог, прославляющий греков перед лицом варваров-троянцев: "Греки — цари, а варвары — гнися! Неприлично гнуться грекам перед варваром на троне" ("Ифигения в Авлиде", 1400 сл.). Заметим, что и для египтян, считавших себя "древнейшим народом на свете", другие народы, говорящие на своем языке, тоже были варварами (Геродот II.2,158). Аналогичную позицию занимали потом и римляне по отношению к народам, с которыми воевали. Но в дальнейшем, ассимилировав завоеванных варваров, римляне называли так главным образом диких, не покорившихся их силе германцев.

Историк античной философии Диоген Лаэртский уже в самом начале своей книги вынужден был затронуть эту тему. По-видимому, она представляла для автора и его читателей особую значимость, раз потребовалось уже в самом введении обговаривать ее нюансы: "И все же это большая ошибка, — утверждает автор, — приписывать варварам открытия эллинов: ведь не только философы, но и весь род людей берет начало от эллинов" (Диоген Лаэртский. I,3).

Естественно, что в центре эллинской этнофилософии стоит сама эллинская идея, где эллины представлены как элитный этнос, а все остальные варварские народы составляют своего рода "этническую массу". То же самое мы можем сказать и об идеологии "Поднебесной" в Китае и о "Яхвеэлитизме" в иудаизме. Это явления одного порядка. Более того, внутренне они развивались по одному и тому же принципу — богоизбранность определяет избранность культурную и правовую. Так, например, в представлениях Платона — Эллада это остров средь будущего океана варварства (инокультуры), остров, который живет по своим законам, иначе мыслит, иначе чувствует, иначе дышит. Саму идею избранности в ее античном, т.е. околоплатоновском понимании, мы можем разложить на следующую генетическую цепочку: 1)